Изображая зло
Книга первая
Евгения Никифорова
Дизайнер обложки Евгения Олеговна Никифорова
© Евгения Никифорова, 2017
© Евгения Олеговна Никифорова, дизайн обложки, 2017
Глава 1. Виктория Морреаф
Я благодарен за визит, произнёс отец Мартин. Простите, что потревожил, но надежды возлагаю только на вас.
Священнослужитель распахнул железные узорчатые ворота, пропуская гостью на территорию монастыря. Каменное древнее сооружение с тяжёлыми колоколами в башнях приветствовало угрюмостью и простотой веры, всем видом показывая, что уже ничего не ждёт от живых. Виктория Морреаф в роскошном дорогом пальто выглядела неуместно возле переминавшегося с ноги на ноги старика, довольствовавшегося поношенной рясой. Послушники, завидев женщину, отворачивались, старательно пряча глаза. Но Виктория не обращала ни на кого внимания, кроме отца Мартина.
Кто? задала она первый вопрос.
Лукас Монсо, двадцать три года, не женат, детей нет.
Он назвал причины, почему выбрал Лукаса?
Сказал, что Лукас хорошо его подкармливает.
И больше ничего?
Ещё его забавляют страдания жертвы.
Сколько?
Месяц.
Виктория подставила лицо сухому ветру.
Лукас необычный человек?
Архитектор.
Значит, с долей воображения и логики.
Прошу прощения?
У меня пока нет вопросов. Я должна увидеть его.
Отец Мартин засеменил впереди гостьи, показывая путь в помещение, откуда вылетали крепкие ругательства. Старик отворил дверь и вошёл первым, после чего обернулся к женщине, намереваясь произнести заветные слова отпущения грехов перед ритуалом. Но та качнула головой, мол, не надо, и встала у облезлой стены. Незнакомый ей юноша был привязан к стулу в центре пустой комнаты. В неверном свете зажжённых свечей показалось его бледное лицо, которое искажали судороги. Чудовищные синяки под глазами, худоба и грязные всклокоченные волосы производили сильное впечатление. Вид Лукаса Монсо можно было бы счесть жалким, если бы не бегающий озорной взгляд необычайно живой для человека, который провёл в заключении месяц. Пахло потом и мочой. Отец Мартин с крестом и раскрытой Библией в руках принялся громко читать молитвы. Похоже, присутствие гостьи прибавило старому священнослужителю уверенности.
Pater noster, qui es in caelis, sanctificetur nomen tuum1.
Morte sola Dei2, прошелестел тихий ответ.
Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut in caelo, et in terra3.
Voluntas data est homini4.
Panem nostrum quotidianum da nobis hodie, et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris5.
Nulla indulgentiae qui repulit Deus6, вторил одержимый.
Et ne nos inducas in tentationem, sed libera nos a malo7.
Nulla libertas a propria umbra8.
Amen9.
Одержимый оскалился, демонстрируя поломанные коричневато-жёлтые зубы. Алчный плотоядный взгляд нацелился на женщину.
Tempus tuum exspirat10.
Мне нужно получить его имя, шепнул отец Мартин и вытер со лба капли пота.
Знаю, несколько усталым тоном ответила Виктория.
Конечно, она знает! возликовал рычащий утробный голос. Иначе бы не пришла!
Он впервые заговорил на итальянском. До этого на латыни, ещё я слышал иврит и язык, очень похожий на сирийский, добавил святой отец.
Значит, знаком с арамейским письмом? Похоже, это дух из Ближнего Востока.
Nulla nomen nulla virtute11.
Они переглянулись, услышав последнюю реплику одержимого.
Что ж, я продолжу, выдохнул отец Мартин.
Вначале с ним поработаю я.
Виктория медленно приблизилась к жертве, после чего, неожиданно для священника, позволила себе присесть перед Лукасом. Одержимый шумно втянул воздух, не сводя с женщины цепкого взгляда.
На протяжении нескольких минут отец Мартин ощущал себя лишним в их неторопливой беседе. Он не понимал ни слова из того, о чём говорили эти двое. Инстинкт требовал предупредить Викторию о возможной опасности, однако, судя по мелькавшей улыбке, в помощи она не нуждалась.
Вскоре священнику начало казаться, что одержимый расслабился. Женщина вдруг поднялась, достала из внутреннего кармана пальто несколько фотографий, отобрала две и помахала перед лицом Лукаса. Отец Мартин успел разглядеть изображения девочек.
Vivas12, дух вернулся к латыни.
А эти? Виктория предъявила фотографии мальчиков.
Mortui13.
Одержимый облизал треснувшие, обкусанные до крови губы.
Я чую их сладкие души.
Ясно, сделав известный ей одной вывод, женщина убрала фотографии и обошла стул, пристально разглядывая с разных сторон тело Лукаса.
Мне приступить к молитвам? напомнил о себе священник.
Обязательно, как только назову его имя.
Тот визгливо рассмеялся в ответ.
Целый месяц сидишь на цепи, как щенок, Виктория бесстрастно смотрела в безумные глаза. Ну же, покажи чудо. Удиви меня.
Она склонилась над изуродованным юношей.
Похоже, ты не в настроении. Жаль, я надеялась уйти под впечатлением.
Взгляд упал на исцарапанную синюю руку. Виктория, наконец, обнаружила то, что её интересовало. Большой палец Лукаса был обглодан едва ли не до кости.
Vos mortem propinquus14, изрёк дух прежде, чем она успела отвернуться и сказать:
Его имя Орниас.
Отец Мартин облегчённо вздохнул и перекрестился.
Осталась самая лёгкая часть. Не буду вас беспокоить, бросила Виктория напоследок и, не обращая внимания на крик поражённого демона, захлопнула за собой дверь.