Лётчик, что ль, герпес какой привёз?
Газетчика.
Ага.
Пошёл. Не оглядываясь, вытянул руку, махнул.
Сменю.
Перешёл диспетчерский путевик, сунулся в конфетную будку пощупал пятернёй «конфеты» большие баллоны с эрзац-электричеством. Выходя, вспомнил наказ десятника и принялся стаскивать рубаху. Энлиль стоял возле будки. Братец, чистенький и беленький картинка сразу рассердился, но поздоровался хорошо и спокойно. Пожимая грязной широкой ладонью узкую сильную ладонь, Энки спросил:
Сам как?
Твоими молитвами. Сухо ответил командор не любил разбитного лексикона. И начал:
Тут редактор главного столичного еженедельника.
Энки насупился.
Не знал, что в Шуруппаке есть еженедельники, кроме еженедельных походов в Ты понял? Или ты уже до того дотрудился, что не понял? Правда, у Нин в медпункте есть стенгазета. Про москитов.
Энки шумно почесался.
Прекрати. Чтоб вёл себя.
Есть, сир.
И почему ты голый?
Энки обрадовался, подбоченился с зажатой в кулаке рубахой.
Жарко!
Приведи себя в нормальный вид. Нам не хватало колоритных снимков.
Пусть женщины радуются, жестокий. И что вы раскомандовались мною?
Энлиль удовлетворенно кивнул.
Твой вышибала тебе слюнявчики меняет. Хорошо, хоть кого-то слушаешь.
Энки уходя, обернулся:
Так ты понял? Про москитов? Сильно кусают, черти. Меня вот укусили. Хочешь, покажу? Ты не забудешь.
Ты куда? (Не в норме, никогда не кудакает.)
Энки воздел руки, опустил
Туда, куда и царские сыновья своими ногами ходят. Можно?
А ты бы мог не всё жестами объяснять? Я понимаю вербалку.
Тогда в медпункт сходи. Раз у тебя с вербалкой хорошо.
Энлиль, хоть и так на осанку не жаловался будто ему линейку к спине привязали, ещё чутка распрямился, как парень на поле боя, которому врага на спине нести сто вёрст. Выгоревший мундир натянулся на плечах наотлёт, глаза потемнели.
Энки гаденько улыбнулся.
Сходи, сходи.
Энлиль посмотрел на отвернувшегося и передёрнувшего плечами Энки. Тот обернулся и проорал издалека:
А ты куда?
Энлиль крикнул:
На кудыкину гору!
Энки кивнул расслышал, и, отойдя, подскочил и вдарил подмёткой о подмётку. Достигается, очевидно, длительными упражнениями.
В таком-то вот неплохом настроении решил Энки побывать по дорожке домой помоюсь, что ли, в самом деле у сестры.
Он открыл купол их семейным общим знаком, начертив его по дрожащему от зноя мареву указательным перстом. Белый домик, калитка. Высокое до полу окно в сад, блестят белейшие нежнейшие занавески, которые то неподвижны, то расхаживают от ветерка с полянки.
Энки любовно, с благоговением чумазого мужика отодвигая занавески, залез в окно, прошёлся по комнате. Свет Звезды обуздан. Комната нибирийской девы, притом девы учёной. Ах, маленькая наша
Он заметил, что в анфиладе на пару пальцев приоткрыта дверь. Ведомый своим главным приоритетом, заимствованным у профессора Рики Тики Тави «пойди и посмотри» Энки втянулся в коридор. Открыл дверь и долго молчал. Воровато оглянулся и исчез за дверью.
Чудаковато здесь. Наверное, потому что в комнате отсутствует окно. Конечно, в этом нет ничего такого. Но маленькая белая Нин, её светлая душа. Он здесь не бывал. В смысле, в ну, вы поняли.
Энки с возрастающим чувством недоумения осмотрелся: красные, нет, багряные, густо-багровые шторы полузакрывают обманку арочное окно в переплёте красного настоящего дерева. За окном чернота. Это, наверное, тот самый дополнительный трюк для Мегамира отсюда можно, как сплетничали рабочие, увидать даже световые башни возле Плуто.
Энки шагнул к шторам, толкнул столик со стопкой вкривь и вкось сложенных книг.
Ах, Нин да ведь это старые настоящие книги. И кто их читает?
Подняв книгу, Энки подержал её в ладони и она открылась. На странице лежал волос Нин. Но тут же книга упала из руки Энки. Перед ним развернулся Мегамир Нин. Что это?
Энки затаил дыхание. В дальней комнате стали открываться шкафы с образцами.
Стеклянные страницы перелистывала как будто рука Энки. Наконец, всю комнату заслонило изображение
Они крутились вокруг Энки. Волосы?
Волосы!
Он прищурился. Да это семейный архив!
Все оттенки золота тускло-прокуренный порочный волос деда. Рыжий и светящийся короткий мамочка чистое золото Энлиля.
А вот белый, просто белый волос Нин. Лён а вот и мой рыжий и толстый. Проволока просто. Пробы негде ставить.
Энки прикусил губу. Хорошо, что здесь нету супа.
Волосы скручивались и разлетались. Видна была их структура, разные оттенки в необычном освещении.
Он подумал. Думал по правде, этак. С напряжением мысли. Аж волосы зашевелились.
И вдруг лён и проволока сблизились и закрутились. Два волоса вращались вместе в неистовом вальсе.
Энки показалось, что он сдвигает их своей мыслью И тут его чуткий слух, инстинкт, вроде как у Сушки, когда он ищет молоко, подсказал ему во дворике кто-то идёт милыми лёгкими ногами.
Энки, как бешеный, хлопнул книгой по столу. Мегамир закрылся. Он выскочил из странной комнаты. Он знал, что не признается Нин в том, что наделал.
Дверь в белую девичью гостиную открылась. Нин вбежала и сразу подозрительно уставилась на брата. Энки, в несвежих одеяниях, но с лицом свежим, как рассвет, безмятежно сидел на полу возле книжных полок.