Кстати, о путанице, малообразованных журналистах и Костином терпении. Как-то после гастролей в Одессе часть труппы попала на бесплатный тур по Средиземному морю. Оформляемся, стоим в сторонке: я, Федя, еще кто-то из артистов и Костя, ждем очереди. Вдруг подходят два таможенника, и прямо к Константину Аркадьевичу:
А вы не Боря Райкин, случайно?
Костя и бровью не повел:
Нет, но вы знаете, нас с Борей часто путают.
Таможенники тут же теряют интерес, отходят, переговариваясь в голос:
Да я ж тебе говорю просто похож. А ты: Райкин, Райкин! С кем ты спорить взялся! Я этих райкиных столько тут повидал на своем веку
Нет, но вы знаете, нас с Борей часто путают.
Таможенники тут же теряют интерес, отходят, переговариваясь в голос:
Да я ж тебе говорю просто похож. А ты: Райкин, Райкин! С кем ты спорить взялся! Я этих райкиных столько тут повидал на своем веку
Но если служивых на дальних рубежах простить можно, то чем объяснить невежество молодых столичных журналистов?
Приходит девушка на интервью, что-то там такое полистала, набралась какой-то информации, что-то лепечет. Райкин не выдерживает, вежливо приглашает посетить спектакль речь о «Служанках» в постановке Романа Виктюка, а уж после и поговорить. На второй встрече корреспондентка задает первый вопрос:
А вот в вашем спектакле этом «Уборщицы»
Райкин переходит на резкий тон:
Уходите! Уходите немедленно!
Или приходит молодой человек, протягивает чуть ли не в рот Райкину микрофон с логотипом федерального телеканала, камера включена:
Константин э простите, не знаю вашего отчества
Ради всех святых!
Если на сцене «Сатирикона» пять человек это пять Райкиных, если десять десять Райкиных. Это так. Но Костя и сам чрезвычайно требовательный к себе актер, очень исполнительный, всегда идет за режиссером, беспрекословно подчиняется его воле.
Репетировали с Петром Фоменко, Райкин в главной роли. Петр Наумович гений особого порядка, когда из хаоса и сора рождаются стихи. Как это обычно происходило:
Ребята! Я все придумал. Делаем так!
Делаем так. Назавтра:
Ребята. Все забудьте! Все заново!
Сцены переворачиваются с ног на голову. Назавтра:
Я был неправ! Ничего не годится! Полная ерунда! Давайте по-другому
Три дня до премьеры, билеты проданы, а спектакль все еще «сочиняется»! Костя не выдержал, заплакал:
Петр Наумович! Что ж я у вас как проститутка сегодня так, а завтра эдак! Я ничего не понимаю!
Фоменко подумал-подумал и с азартом:
Хорошо. А давайте так
Но все знали, и Костя вернее всех, Фоменко гений. Актеры в его бесконечных многоходовках присваивали себе слова автора, постепенно погружались в придуманные спутанные чувственные отношения, влезая в образ как в костюм, начиная думать чужими мыслями как своими. «Великолепный рогоносец», «Превращение» это театральные шедевры.
Костя не остановится ни перед чем, чтобы заполучить гения. Так было с Робертом Стуруа, за этим режиссером с мировым именем охотятся все театры. По официальной версии, Райкин случайно встретился с ним во Флоренции в очереди в галерею Уффици. На самом же деле, Костя, желая во что бы то ни стало продолжить работу с Робертом после опыта «Гамлета» на сцене «Сатирикона», как небезызвестный Отец Федор из «Двенадцати стульев», следовал за Стуруа буквально по пятам. Он срежиссировал «случайную» встречу. И получил безупречный гротескный спектакль «Синьор Тодеро хозяин».
Я бесконечно благодарен Константину Аркадьевичу за все большие и малые роли, сыгранные в «Сатириконе». Но час ученичества рано или поздно приходит к концу.
Мы готовили «Ромео и Джульетту». Я играл две роли: Абрама и брата Джованни. Премьера только осенью, прогоняем массовые сцены. Назначена утренняя репетиция, а у меня щеку раздуло, флюс, зуб раскололся. Хирург принимает до часа. Прошу меня отпустить.
Нет, нельзя.
Я с этой щекой на сцене. Всю ночь страдал, в голове стрельба, опухоль увеличивается. Чувствую предел, бегу в гримерную флюс просто взорвался Без четверти час, Костя подходит ко мне:
Ну, иди. Завтра можешь не приходить.
Я едва удержался от резкости.
Недавно мы встретились, все, кто был в Москве, коллеги, сокурсники по Щукинскому училищу во дворе Боткинского морга на похоронах Лины Варгановой, актрисы «Сатирикона», она разрывалась между съемками в кино и театром. Играла спектакль с высокой температурой, отказалась от госпитализации Новый год, уйма работы Воспаление легких дало осложнение. Спасти не смогли
Конечно, зритель прежде всего. Мы так воспитаны своими учителями: неявка на спектакль может быть оправдана только смертью Но иной раз мне в голову закрадываются крамольные мысли: неужели компромисс невозможен? Армейские знают, если жить строго по Уставу, то лучше сразу повеситься Может, стоит быть внимательнее друг к другу? А зритель он поймет
Когда отношения иссякают, лучше спокойно уйти в сторону. К тому же пятнадцать лет срок достаточный, чтобы изучить друг друга, рассекретить.
И наступил момент, когда «секретов» не осталось
Федор покинул труппу «Сатирикона» первым, ушел в никуда. Расставание с театром прошло мирно, без надрыва. Конечно, уход дается тяжело, театр становится домом, и это не фигура речи. Потом так же тихо ушел я. Главное мы распрощались с Константином Аркадьевичем по-доброму, продолжаем общаться, бываем на всех встречах и премьерах.