Чертит луч отраженье церквей
В светлом зеркале прелой воды,
Отведя в эту ночь от беды,
Разогнав водяных и чертей.
Вот и славно, проходит июнь,
Зелень влагой налита и спит,
В синей чаще кукушка грустит,
Месяц выглянул, белый как лунь.
Салют в день России
Завис горизонт в синеве облаков,
Ветер срывает и кружит листья,
Залпы салюта в ночное затишье
Враз небо долбят до синяков.
Вжик и ракеты бегут врассыпную,
Огнём разноцветным светя бенгальским,
Тянутся, словно кровавые пальцы,
В твердь готовы войти земную.
Удар за ударом звенит в перепонках,
Танцуют строенья под музыку адскую,
То-то могилы взъерошились братские
И строй опор электрических ломких.
Гуляй огонь, коль тебе раздолье,
Сжигай облаков потемневших брюхо,
И зрением видеть и слышать слухом,
На то и Божья, и наша воля.
Отгрохотало, не считал сколько,
Затишье, будто заснули навечно,
Господи, чудны дела человечьи,
Лето, 12 июня только.
Благослови, Ларионов
Благослови, Ларионов, живущее,
Люди ли, звери ли, всякое сущее,
Гусь ли, селёдка, павлин иль молодка,
Всякое сущее светится гранью,
Искрой сверкая, горшки ли с геранью,
Ветви акации, хвоста половина,
Или в лучах, что проносятся мимо,
В зыбкую суть распалённых абстракций,
Кои «лучизмом» решили назваться,
Далее станция «пневмолучизма»,
Новому слава, а старому тризна,
В очередь встанут Малевич, Кандинский,
Подступ к абстракции только единствен,
Вождь застолбил, он в петлице две ложки
Носит, как орден, гордится немножко,
Красит лицо, словно вождь Океаний,
Полон иронии, всяческих знаний,
Кто ж на Кузнецком его не видал,
Первый лучист, хулиган, театрал,
С ним Гончарова из Пушкиных рода,
То-то потеха честному народу,
Фокин, Карсавина, Мясин, Стравинский
Это престиж, а «солдатский» и «свинский»
Цикл, что в Тирасполе, брызжет цветами
Встаньте, художники, смело за нами,
И аплодирует бурно Париж:
Ну, Ларионов, как ярко шалишь,
Жака Калло и рю де Висконти
Все мастерские в пыли, только троньте,
В куче навозной алмазы блестят,
Гости шедевры присвоить хотят.
Выстроились в очередь хитрые лисы,
Здесь Пикассо, Брак, Дерен и Матиссы,
Бродит меж ними, что кот, сам Хозяин
Сыты, довольны все, веселы, пьяны,
Божия милость такие таланты,
Только за живопись мало оплаты,
Слава посмертная сердцу награда,
Что ж, Ларионов, Россия Вам рада,
Чудны картины, где их не смотри,
Мир Вам, покойтесь с почётом в Иври.
Замело помелом
Замело помелом
Замело помелом верх берёз по ветру,
Гулко утро, отзывчиво, хлопают ставни,
Белокрыло помашут, а вихрь-наставник
Путь укажет дождям по цветному ковру.
Только что бушевало, вдруг разом молчок,
Сникло, выпростав ветви, что руки в моленье,
Претерпев заточение туч, в нетерпенье
Солнца луч зацепил золотой светлячок.
Враз сверкнуло вокруг, словно бросило в сеть
По зелёной траве россыпь жемчуга горстью,
И неспешно тепло собирается в гости,
Так, на несколько дней, погостить и согреть.
А сойдёт благодать снова туч громадьё
Погадают на гром, бросят молнии в спешке,
Дни благие покажутся лёгкой насмешкой,
И тревожно в берёзах вскружит вороньё.
Садовое танго-фокстрот
Когда тени дневные накопятся в вечер
И погасшие свечи люпинов темны,
Мы отложим в сторонку дела человечьи
И слегка помолчим, здесь слова не нужны.
И накинет вуаль лёгкой дымки тумана
В предзакатном молчанье прохладная сень,
И роса заблестит так заманчиво, странно,
В каждой капле запрятав иль ночь или день.
Загадают желанья замолкшие птицы,
Чтобы утром распеться руладой в рассвет,
Пусть сегодня всем нам сказка добрая снится,
День угас, посылая прощальный привет.
По дорожкам садовым шагов уж не слышно,
Смолкли шорохи в тенях жасмина кустов,
Луч пурпурный слегка тронул ягоды вишни,
Здесь молчанье надёжнее значащих слов.
А потом синева почернеет сквозь ели,
И погаснет закат, затаится в глуши,
Неужели опять мы сказать не сумели
То, что тайно шепталось в вечерней тиши.
Утро середины июня
День начинается сквозь утро,
Твердь очертаний сотворя,
И в каждый миг ежеминутно