***
Вы видели это?! на другой день Сашенька схватила Лилю за кофту в коридоре гимназии, потрясла перед ней свернутой газетой и повлекла к окну, в зеленый кулуар из разросшихся декоративных пальм. Здесь она буквально воткнула газету Лиле в руки, Читайте!
Пока Лиля изучала газету, Сашенька достала из сумочки зеркальце и губную помаду и принялась поправлять лицо.
Лиля бегло проглядела газетную полосу. Ничего особенного. Списки некрологов. Списки происшествий. Рекламировалось белье по оптовым ценам торгового пассажа. Некий Горацио предлагал универсальное целебное средство для нервных и обессиленных. Нарисованная женщина выставляла напоказ по лошадиному крупные зубы и обещала, что у каждого, кто воспользуется новым зубным кремом, будут такие же. Далее шли предложения по избавлению от перхоти и подагры, подробно описывались достоинства жидкости для мытья окон, фотоаппаратов фирмы «Кодак» и молочной муки фирмы «Нестле»
Да не здесь же! Сашенька перевернула страницу и показала пальцем заметку в разделе новостей, Вот!
И Лиля прочла: «РАЗВРАТ НА ВЕЧЕРЕ ПОЭЗИИ».
Заметка гласила: «Не успел поэт Волошин вернуться из Парижа, как уже случился скандал. Вчера на его вечере в Горном институте произошел анекдотичный инцидент. Среди прибывших вместе с поэтом господ один оказался переодетой женщиной. Причем, пьяной. Она выскочила на сцену прямо посреди философской полемики, вызванной провокационными заявлениями Волошина. И накинулась на гимназиста, который из озорства порвал мазню какого-то новатора и натянул ее себе на шею. Во время драки с нее слетели шляпа и пиджак, а брюки удержались только на честном слове. После чего в зале началась настоящая свалка. Когда приспела полиция, Волошин и его компания уже покинули институт. Кое-кто из гимназистов признал в даме, переодетой в мужской костюм, учительницу. Прелестница служит в женской гимназии на Плуталовой улице. Как известно, господин Волошин большой любитель пошутить. Но этот маскарад превзошел всякую меру. Пусть парижанки уже испорчены эмансипацией и феминизмом. Но у нас в Петербурге женщин в брюках в общественных учреждениях еще не видали! Ибо сказано: Никакому мужу не одеваться в женскую одежду, ни жене в одежду мужу свойственную. Женщине в брюках прямая дорога в ад! Поведение дамы заслуживает самого строгого порицания».
Я погибла! простонала Сашенька, снова сворачивая газету в трубочку, Что скажет Геракл? Наверное, он уже читал, и все читали. Вы не представляете, что у меня сейчас тут, и она показала куда-то в область желудка, С утра, как только проснулась, почувствовала. Едва хватило сил одеться, руки так дрожали. Иду. А мальчики-газетчики как раз кричат: «Сенсация! Учительница гимназии переоделась в мужчину и избила гимназиста!». Каково?
Лиля внутренне улыбалась.
У меня теперь такое чувство, будто я вышла голая, и все смотрят: это она, она оскандалилась! А Макс хорош! Так посмеяться надо мной! Зачем я только вообще поехала вчера к вокзалу! Неблагодарный! Ни слова о любви. Потащил меня в ресторан с этими своими поэтами. Я даже не помню, где теперь мое платье с куньей горжеткой! Придется заказывать. Но вряд ли я найду такой же материал
Сашенька по натуре была очень болтлива, обычно это утомляло, но не сейчас. Лиля обмирала от счастья: значит, встреча прошла совсем не так, как она рисовала себе вчера!
Боже, что за подлецы эти журналисты! Ведь все сплошь неправда! И зачем я вчера столько выпила!
Лиля быстро соображала.
Если вы дадите мне адрес, по которому остановился Волошин, я обещаю все уладить.
Но как?!
Нужно подать дело так, будто вы верны мужу. Я могу быть доверенным лицом, курьером, дуэньей, да кем угодно для вас если захотите.
Это очень может быть, что мне понадобятся ваши услуги, сказала Сашенька и тут же начала писать адрес губной помадой прямо на газете, Вот. Конечно, я должна сообщить Максу. Но ничего не предпринимайте без моего ведома. Имени моего не прозвучало, но все равно, я ужасно волнуюсь.
Тут Орлова насторожилась как кошка к пальмам приближались кавалеристские шаги, которые она очень хорошо знала. Сашенька кинула газету за кадку, выпрямилась как струна и развернулась, готовая отразить любую атаку. Пальмовые листья раздвинулись, и показалось усатое лицо ее мужа под клетчатым кепи, завитые щипчиками усы подергивались.
О! Милый! Ты здесь? Какая прелесть! Серж, ты не снял кепи, это неприлично!
Сашенька была на высоте: глаза излучали невинность, поза кокетство, руки ласково тянулись навстречу мужу. Но тут ее чуть сбила с толку возникшая рядом фигура директора гимназии, этот умел ходить бесшумно. Геракл держал в руках несколько свежих газет.
Ну-с! Хорошо же! Александра Васильевна, не соизволите объяснить, о какой такой прелестнице идет речь?! Геракл выразительно потряс газетами, Уж не о вас ли, Александра Васильевна?
Сашенька вновь не оплошала. Глянула на ворох газет, увидела свою фотографию, правда, не очень четкого качества, ойкнула и повалилась в обморок точно в руки своему благоверному. Тот подхватил ее.