Ну и живет же твой знакомый
Обернулась, удивлённо взглянула:
А что что ты имеешь ввиду?
Фыркнул презрительно, усмехнулся:
Не хата, а берлога какая-то. Разве можно так жить? Я бы и дня не выдержал.
А зачем тебе выдерживать? У тебя чистенькая квартира с заботливой женой, попыталась смягчить его агрессивный настрой.
Но он не принял моей робкой шутки и стал возмущаться, что, мол, нельзя так надо было бы продать этот старый дом надо было бы как-то по-другому устроиться в жизни, а не писать роман, который никому не нужен, да и вообще надо было На все выпады мужа Дина ничего не отвечала, отвернувшись к окну и глядя через исхлёстанное дождём стекло на метущиеся мокрые кусты, деревья, считаемые телеграфными столбами, но когда Ефим, успокоив себя выплеснутым недовольством, замолк, то всё так же глядя в окно тихо сказала:
Алексея в такой обстановке только писание романа и спасает.
И я с благодарностью подумала: какая же молодец моя Мадам Энзим, что поняла Алексея и меня.
Она сварила утреннюю кашу, стала выкладывать на тарелочки и ложка зазвенела о стенки кастрюли. «Словно трезвоню, опять подумала. И он слышит, а не идет».
Но пришел.
Слышал, по ком звонил колокол? опять пошутила, усмехнувшись.
Звон-то слышал, а вот по ком
А по нас он вернее, для нас.
Зачем? тоже усмехнулся.
А затем, чтобы барахтались, насколько хватит сил, искали свои «биогенные стимуляторы» и постоянно прислушивались к себе: а не смолк ли мой колокол, который
Который ты устраиваешь по утрам? опять усмехнулся Ефим, дав понять, что не хочет дальше слушать.
И она замолчала. Но как часто с ней и бывает, додумала про себя: а ведь и он мог бы не потерять себя, когда спонсоры предложили открыть салон для выставок, но отказался, испугавшись хлопот, тем самым списав себя и как художник. Так зачем же говорить ему об этом теперь?
И снова я с Мадам Энзим на взгорье нашей, еще не совсем непричёсанной рощи, но сегодня над нами не серое клочковатое покрывало, сочащееся моросью, а вечерняя бирюза со слоистыми улыбающимися облаками, робко подсвеченными розоватым светом предзакатного солнца. Как же благостно сидеть на нашем валуне и видеть перед собой осенние светло охристые заречные луга, посёлок с шапками желтеющих деревьев и церквушкой среди них, темнеющую полосу дальнего леса. И не хочется думать, а просто смотреть бы и смотреть на этот удивительный дар жизни, чтобы, сберегая в душе, потом вновь и вновь вызывать, всматриваться в эти чудные панорамы.
Но вдруг слышу:
Ты знаешь и по глазам Дины понимаю, что собирается сказать нечто, её взволновавшее: Вчера по телевизору посмотрела фильм о французском ученом Паскале2 Подумалось: Дина, не надо бы сейчас о Паскале но промолчала. А утром за завтраком нечаянно вышли с Фимой на вопрос: по ком а, вернее, зачем звонит колокол?
И зачем же? улыбнулась.
Так вот, теперь знаю Звон колокола напоминает, что если Бог создал нас по своему образу и подобию, то это значит Хотела встать, но снова присела. Всю жизнь должны мы хранить не только его образ, но и крохами дел своих стремиться к его подобию, постоянно прислушиваясь: а не смолк ли мой колокол? Замолчала, поняв, наверное, что сказанное литературно и пафосно, но не услышав меня, продолжила: Так зачем я о Паскале В сорок девять лет с ним случилась апоплексия и казалось, что жизнь кончилась. Но смог вытащить себя! И увидеть вершину, на которую должен был подняться, сделав множество спасительных для человечества открытий.
И дожил до восьмидесяти, а когда умер, то на могиле люди оставили некролог: «Спасителю от благодарного человечества». Дина встала, сделала несколько шагов к крутому спуску взгорья, постояла там и, неспешно раскинув руки словно пытаясь взлететь над заречными далями, сказала: Так и знакомый твой Алексей. Опустила руки, обернулась ко мне: Он и теперь слышит звон колокола, покоряя свою вершину. И тихо добавила почти для себя: Наверное, таким, как он, думается: а иначе и жить-то зачем?
Надобранич, Валюся!
Моя импульсивная подружка Валентина живёт теперь одна, дочка вышла замуж, уехала в другой город, и обычно навещает меня, когда её настигает очередное разочарование в какой-либо виртуальной подружке или друге. Вот и сегодня пришла печальная и, сняв куртку, вынула их сумочки флэшку, протянула мне:
Распечатай, пожалуйста там мой файл «Письма». А я в это время заварю для нас кофейку, что-то озябла, пока к тебе добиралась.
Вовремя ты приехала, только-только собралась выключить компьютер И о ком поведаешь сегодня?
Но она ничего не ответила и нырнула на кухню.
Когда я протянула ей листки с распечаткой, то она почему-то стала сворачивать их в трубочку, но заметив мой удивлённый взгляд, развернула и положила на колени:
Знаешь, вначале не хотела тебя обременять И замолчала, словно и теперь не решаясь рассказывать, но всё же взяла верхний: Под Новый год, с пометкой «Отправлено из мобильного приложения Яндекс» получила вот такое письмо: «Спокойной ночи тебе, милое солнышко, целую крепенько, пока, Алексей». И взглянула, улыбнулась: Но среди моих виртуальных друзей нет Алексеев