Я обед тебе сюда принесу, мельком глянув на нее, произнесла няня Пелагея, открыв дверь в кабинет и тут же исчезая за ней. Она-то уж точно не будет докучать Лизоньке, по одному ее взгляду, по частоте дыхания определит состояние голубки ненаглядной.
Няня Пелагея аккуратная маленькая старушка в чепце и платье по городской моде на кринолине и колоколами спадающими рукавами с белоснежными кружевными оборками по краям, что неизменно вызывало завистливые взгляды кумушек, когда няня Пелагея, важно поднимая широкие юбки, степенно спускалась с подножки барского экипажа, предоставленного ей для посещения единственной оставшейся в живых ее родственницы в селе престарелой сестры и ее семейства. Раздав чинно пряники всем своим белоголовым многочисленным внучатым племянникам, она торопилась назад в поместье к своей незабвенной голубке, которую уж точно считала своим кровным дитятком, приставленная к ней еще при жизни Лизиной матушки. Как же не считать ее своей кровинушкой, коль сама ее и вырастила.
«Бедная няня Пелагея», переключились окончательно мысли Лизы на свою няню. После серьезной продолжительной болезни позапрошлой зимой в Петербургском доме Ланских, она, прошлым летом, так сокрушалась, что по здоровью не может сопровождать на зимний сезон Лизу в город.
Лизушка, всё ветры гнилые, болотные, городские виноваты, а я тут на деревенском воздухе при своих корнях дольше протяну, уж не обессудь, буду тебя по весне ждать, голубку, да за именьем пригляд лучше будет.-
Что Лизе оставалось? Она ведь уже не маленькая, капризничать, но прошлую зиму и эту, хоть папа рядом был, а теперь? А теперь какой-то надменный чужак со своим уставом в ее монастырь, опять взорвалось всё внутри возмущением.
Няня принесла Лизе обед. Аккуратно сдвинув в сторону, как всегда небрежно разбросанную в изученье Лизы, кипу журналов по рабочему столу, она бережно поставила серебряный поднос и неслышно удалилась, тихонько прикрыв за собой дверь. Лиза внимательно рассматривала расставленные на подносе блюда, изучая невидящим взглядом, привычный белый фарфор фамильного сервиза, но решительно не было желания приподнять изящную крышку супницы. Лиза, рассеянно пожевав еще горячую свежевыпеченную булочку, больше ничего так и не съела. Няня недовольно покачивая головой и причитая: ой, беда, беда, унесла все-таки поднос с нетронутым обедом. Под вечер стало совсем душно, Лиза открыла огромное окно. Ворвавшийся с моря ветер немного освежил комнату. Занавеси метались под порывами ветра. Лиза подошла к окну. Она совсем не помнила свою матушку, тихий ласковый голос поющий колыбельную Нет, только мираж, звуковые галлюцинации, как модно сейчас говорить или все-таки крохи воспоминаний, дарованные ей высшими силами тонкой, такой зыбкой связи с ее давно ушедшей мамой, чтобы хоть что-то давало силы оставаться в этом мире, а папа Господи, какой щемящей тоской прошлись по сердцу воспоминания. Улыбка папа, его внимание, его тепло
Лизушка, девочка моя, держи прямо спинку, ты будешь прекрасной наездницей, совершенной богиней в седле, отчетливо прозвучали его слова, являя ясную до боли картинку из детства, когда папа посадил ее на мохноногого пони с шикарной длинной гривой. Как тогда было страшно, почти как сейчас, но тогда был рядом папа
Зачем он оставил ее, лишил своей поддержки, тепла и всеобъемлющей любви. Лиза смотрела в открытое окно на волнующееся море и неожиданно слезинки одна за другой покатились по щекам. Как же ей безумно грустно и одиноко, как же нетерпимо понимание так рано, в самом начале такого страшащего неизвестностью, теряющегося в пока неопределенной пустоте пути под названием «жизнь», остаться без родителей, без сестер и братьев. За что ей такая судьба одна одинешенька на белом свете
Зачем он оставил ее, лишил своей поддержки, тепла и всеобъемлющей любви. Лиза смотрела в открытое окно на волнующееся море и неожиданно слезинки одна за другой покатились по щекам. Как же ей безумно грустно и одиноко, как же нетерпимо понимание так рано, в самом начале такого страшащего неизвестностью, теряющегося в пока неопределенной пустоте пути под названием «жизнь», остаться без родителей, без сестер и братьев. За что ей такая судьба одна одинешенька на белом свете
Осторожный стук в дверь вырвал Лизу из грустных воспоминаний, возвращая в день нынешний. Странно. В такое время ее обычно никто не тревожил. Вот раньше папа Лиза быстро вытерла слезы, схватила лежащий на столе журнал и плюхнулась на широкий диван за свой рабочий стол- боб, «бобик», как ласково называла его няня, в очередной раз собирая в аккуратную стопку журналы и смахивая с него пыль. Стол так назывался из-за своей формы, напоминающей настоящий боб, и был таким модным и совершенно необходимым аксессуаром в интерьере будуара, ну, в ее случае, кабинета, поправила себя Лиза, образованной девушки.
Войдите, крикнула Лиза, наверное, Ян Карлыч что-то захотел узнать.
Извините, я нарушу ваше одиночество, на пороге появился опекун. Меньше всего Лиза сейчас хотела видеть именно его.
Чем обязана, сударь? не отвлекаясь от изучения журнала, сухо произнесла Лиза.