Черт возьми, лед растаял под ногами! кричал Казя. Я провалился и теперь не могу выбраться. Когда я хватаюсь за край льда, лед тает и превращается в воду
Я разглядел смутное пятно Казиной головы и схватил наугад руку. Да, это была рука, если только я не схватился за горящую головню: жар этой руки ощущался даже сквозь мою меховую рукавицу. «Однако какова же должна быть температура его тела?» с удивлением подумал я.
Мы вытащили нашего друга на берег. Из ледяной ванны на сорокаградусный мороз! Но несчастный Казя в бреду и огне лихорадки не чувствовал холода и опасности. Он встряхнулся, как медведь, вылезший из воды, и побежал от нас вдоль озера. Ему легко было бежать. Он бежал по утоптанной дороге со скоростью собаки, мы в наших меховых костюмах не могли догнать его. Скоро блестящий шар нашего «парового» друга сверкнул на бугре и скрылся.
Что делать? Бежать следом за Дашкевичем? Но мы не могли надолго оставить радиостанцию. В нашей работе и так произошел перерыв. Мы решили, что один из нас должен отправиться работать, а другой займется поисками сбежавшего больного. Но так как Дашкевич был сильнее каждого из нас в отдельности, то мы решили пригласить на помощь профессора Вагнера. Пронин поспешил на радиостанцию, а я помчался к Вагнеру.
Что вы сделали с нашим другом? спросил я Вагнера.
Профессор посмотрел на меня одним глазом и ответил, не отрываясь от лампового передатчика:
Я ничего ему не сделал плохого. А что наш больной? Как он себя чувствует?
Сбежал! поспешно ответил я. Сбежал, когда у него, вероятно, не менее сорока градусов температура. Голый сбежал!
Профессор Вагнер улыбнулся.
Хорошая штучка? спросил он, указывая на аппарат. Такой конструкции вы еще не встречали.
Аппарат был действительно занятный, но мне было не до него.