Анастасия Акулова
Дорогу неудачнику-2
В дебрях законодательства
Каменное сердце не болит,
И с разумом согласно в чём угодно.
Каменное сердце не горит.
Каменное сердце ты свободно!
В тебя воткнуть кинжал может не каждый,
А в живое сердце да легко!
Ты не знаешь страха, страсти, жажды
Каменное сердце ты мертво!
Каменное сердце ровно бьётся
Вшитым в мою плоть, в моей груди
Каменное сердце не проснётся,
Ведь не прикажешь сердцу «Полюби!»
Но коли невозможное случится,
И, наполняясь силою живой,
Вдруг каменное сердце пробудится
Тогда навек, навек прощай покой!
Глава 1
Здравствуй, Право. Прощай, свобода
Боль. Какое же многогранное, многоликое слово, хотя и кажется однозначным. Боль физическая, боль душевная она следует за нами по пятам, на протяжении всей нашей жизни, нередко объявляясь в самый неожиданный момент. Иногда именно боль остаётся последним напоминанием о том, что мы всё ещё живы, иногда она проходит вскользь, едва коснувшись души или тела, а иногда иногда она наполняет собою всё вокруг, каждую клеточку, каждую фибру, и сталкивает в пропасть такой отчаянной безысходности, что легче принять яд.
Боль её так много внутри меня, вокруг меня, что я задыхаюсь. Горло, грудь горят огнём, как у больной, так, что хочется разорвать ногтями, вырвать сердце и выбросить подальше, чтоб не чувствовать ничего всю мелко трясёт, как припадочную, текут безостановочные слёзы. Сами собой сжимались руки, сминая нежную ткань простыни, стискивались зубы в попытке сдержать отчаянный вой, но самое страшное я начинала ненавидеть себя с каждой новой секундой
Чувство вины при определённых обстоятельствах может стать наихудшим из всех существующих. И пусть Лина не была мне кем-то действительно родным и близким, а просто подругой полузабытого детства, меня раздирало изнутри это чувство чувство, будто именно я виновата в том, что с ней случилось.
Ведь всё это из-за меня. Я та чёртова Избранная, на которой свет клином сошёлся, а она она была всего лишь прикрытием. Ключом к одной из печатей-замков. Жертва Да, я понимаю, что никогда не желала ей зла и ни за что на свете не допустила бы подобного, если бы догадалась чуть раньше, ну хотя бы на час, но Я же чувствовала, что что-то не так, и с Вернером, и с его «ухаживаниями», да и со всей этой ситуацией в целом! Так нет же, как дура, предпочла всё это игнорировать, поверила в «сказку» Хотела сказки?! Вот, получите и распишитесь. Теперь я вся из себя принцесса: Избранная, жена наследника престола! Смешно и горько, и невыносимо.
В своей жизни я совершила столько ошибок, что не счесть. Но все они, даже самые неприятные, можно было исправить. И только теперь я понимаю, что именно эта возможность исправлять ошибки важнее всего. Теперь за эту возможность я отдала бы многое. А всё остальное кажется мишурой такой до нелепости пёстрой, дешёвой и искусственной
Мир снова стал таким, каким я его знала раньше: продажным, жестоким. Теперь все эти юные мечты, что успели зародиться, казались такой глупостью, несуразной, детской, бессмысленной непростительной.
Всё смешалось. Боль от потери дома, неудачи, осознание того, что меня использовали вслепую и собственной никчёмности, вина за чужую жизнь, будто это мой грех Лина, она всегда была как ребёнок: добрая, мечтательная, доверчивая, такая мягкая и ведомая, светлая, каких, верно, и нет больше потому что из таких вьют верёвки, пускают в расход, пользуясь их бесконечной верой в то, что все вокруг лучше, чем кажутся. И от этого ещё горше. Сердце леденело от осознания: вырвали душу, отдали на съедение какому-то камню Не тело душу!..
Наверное, мне впервые в жизни повезло, потому что хуже участи, чем то, что случилось с Линой, я пока даже представить себе не могу. Но легче от этого не становилось.
Я очнулась в огромной мягкой кровати, со всех сторон занавешенной балдахином, заваленной мягкими подушками, застеленной шёлковой постелью, и не могла даже пошевелиться незнамо сколько. Только слёзы жгли лицо и сотрясала мелкая дрожь.
Ужас, леденящий кровь, не отпускал и, верно, ещё долго не отпустит. Что мне теперь делать? Как быть? Кто я теперь? Титулованная рабыня, безвольное оружие в руках убийц, которых готова придушить собственными руками да руки коротковаты?..
Ужас, леденящий кровь, не отпускал и, верно, ещё долго не отпустит. Что мне теперь делать? Как быть? Кто я теперь? Титулованная рабыня, безвольное оружие в руках убийц, которых готова придушить собственными руками да руки коротковаты?..
Вопросы расплющивали мою голову, по-хорошему бы встать, побежать куда-нибудь, выяснить хоть что-то, хоть что-нибудь сделать и плевать на последствия лишь бы не лежать вот так, безмолвным смиренным бревном, но не могу себя заставить. Желание жить никуда не делось, и я не понимаю, почему. Пути домой нет, да и там меня ждёт только мама, а здесь и вовсе нет никого, я сломана, и впереди только пустота. И всё-таки
Кривая усмешка скривила сухие губы, а огонь в груди ожёг ещё сильнее. Возможно, я не смогу выбраться, и отомстить тем более, но я могу попытаться. В бою умирать, наверное, легче. да и почётнее