Зовите меня Профессор.
Хорошо. Она поднялась, положила на стол двести долларов и пошла к выходу. Потом остановилась, порылась в сумочке, нашла еще сотню и положила ее на табуретку у двери.
Не переодеваясь, я сделал себе кофе Картье Нуар. Обычно я делаю кофе из зерен. Сейчас мне захотелось выпить кофе покрепче. Я положил две ложечки в большую чашку и три куска сахару. Кофе получился крепким, ароматным и очень сладким.
Я сделал один маленький глоток и пошел в беседку. Бак, как обычно, сидел внутри. Я погладил его и открыл дневник Александра Федоровича. Фантастика. Что же это за человек такой был? Иногда он принимал три дамы в день. Я не смогу. А если еще и сексом заниматься!.. Это просто невозможно. Это надо штат мачо содержать.
Вечером я переоделся и и решил съездить в Москву. Дело в том, что надо было приобрести азбуку со стрелкой, чтобы вызванный дух мог писать ответы. В отличие от Александра Федоровича решил я вооружиться настолько, насколько только мог придумать. Все свои знания об экстрасенсах использовал я для приобретения различных атрибутов. Смотрю, а на перроне стоит Лариса Игоревна. Тоже, оказывается, в Москву собралась.
Вы сами показали мне, где состоится встреча, сказала Лариса Игоревна. Место это находится в Москве.
Неужели она на самом деле что-то увидела в зеркале? Я не видел.
Я приехал из Москвы, а наутро ко мне пришла другая женщина. На следующий день третья. Потом пришла дама и попросила утвердить график посещений.
Сколько раз в день вы будете работать? спросила она. Два, три или четыре раза?
Я хотел ответить, что и одного раза много. Нормально было бы три раза в неделю. Но язык не повернулся.
Запишите: два раза в день. Суббота и воскресенье выходной.
Дела пошли. А Семена все не было.
Я хотел позвонить на завод и объяснить, почему не могу выйти на работу. Но что сказать? Почему это почему? Болен? Но не до такой же степени. Это же консилиум надо созывать. Так ничего и не придумал. Можно бы заявление на отпуск написать. А зачем? На завод я уже никогда не вернусь. А уж если придется, то пусть Усольцев и объясняет все за меня, своего сексота. Ведь только в этой роли я бы мог быть принужден туда прийти работать.
В конце месяца я составил отчет о проделанной работе и приложил большую пачку видеокассет. Приехали менты, я заварил кофе. Большой ковшик ароматного кофе. Они веселились, как дети.
Ты хороший, крот, Иван, сказал Смеляков. Все у тебя получилось.
Давай-ка, посмотрим какое-нибудь кино, сказал Козырев.
Включили видик, а там Я просто опешил. Там был секс в полутемной комнате.
Да я ничего этого не делал, сказал я. Это не я. Это старая кассета.
Потом был ужин в зеркальном зале ресторана Прага.
Они только ржали. Прямо до слез.
Да не может этого быть, сказал я. Здесь нет таких ресторанов!
Но ведь вы ездили в Москву, сказал Смеляков. Нам все известно.
Ну и что? Я ездил по другим делам.
Просмотрели еще пару кассет. И везде я занимался сексом с теми дамами, которые ко мне приходили.
Если бы все это было правдой, обратился я к подполковнику, я бы ни за что не стал снимать.
Почему? спросил Смеляков. Александр Федорович ведь снимал. Он снимал себя и ты такой же. Это твоя работа.
Да не может этого быть, сказал я. Это какая-то фантастика! Неужели вы не замечаете, что на кассетах совсем другой интерьер? Там не мой дом. Там какие-то рестораны, кафе. Это было не здесь.
Думаю, раньше вы занимались видеосъемками, сказал подполковник. При желании можно создать в павильоне любой интерьер. Снять сначала открытку, а потом сцену любви. И в результате будет казаться, что дело было в туалете ресторана.
Вот, вот! закричал я, показывая пальцем на экран большого телевизора, смотрите.
А что там? спросил Смеляков. Я ничего особенного не вижу.
Это трамплин на Смотровой площадке Московского Университета!
Не думаю, что сложно было снять картинку с видом на Главное Здание МГУ, сказал подполковник.
Я только опустил голову и взъерошил волосы. Ничего не понимаю. Этого не может быть.
Они забрали все отснятые видеокассеты и ушли. Это было воскресенье. А с понедельника дела пошли своим чередом. Я ни с одной женщиной не занимался сексом. Хотел с понедельника попробовать, но теперь решил нет. Буду работать как положено, без секса. А никто и не требовал лечения через седьмую чакру. Только оказалось, что это самому мне надо.
У меня проблемы, сказал я женщине, которая иногда заходила, чтобы скорректировать график приема посетительниц.
Я вас слушаю, сказала она, в чем дело?
Поминаете, я думаю ну, эта как бы не возникло проблем. Ведь раньше все получали не только массаж и психическое внушение, все получали кое-что через седьмую чакру.
А теперь?
А теперь я этого не делаю.
А вам хочется?
Да я не про себя
Врать вы не умеете, сказала эта дама и начала раздеваться. Звали ее Виктория Львовна. Рост имела метр восемьдесят, вес сто килограммов. Занималась музыкой. Считала себя композитором. После того, как мы переспали с ней несколько раз, она на самом деле начала сочинять музыку. Потом я провел с ней несколько психотерапевтических сеансов. И и она исчезла. Перед уходом, правда успела сказать: