Эх, жаль Сирию! Когда-то царь Великой Армении отвоевал ее у господина нашего Ареты, возлюбившего эллинов, и, как говорится, ни себе ни людям, ее тут же заграбастали римляне. Хотя сам Дамаск мы потеряли сравнительно недавно. Сколько же времени прошло? Лет тридцать? Нет, уже тридцать пять.
В своих действиях надо исходить из того, что есть в данный момент, сухо ответил Саллай, поджав губы. Что толку сожалеть о былом? Наш государь делает все возможное и даже больше. Ведь согласись, мало кто верил, что удастся вернуть под руку Раббэля Негев. Тем не менее сейчас там заново отстраиваются наши города.
Вот бы и с Дамаском так же мечтательно протянул Иллута, но, поймав скептический взгляд собеседника, смешался. Я в том смысле, что иноземные купцы очень уважают тамошнюю ярмарку. Если б нам снова захватить этот важный центр
Боюсь, в настоящее время это маловероятно, осадил Саллай не в меру разошедшегося подчиненного. Тот понял, что позволил себе лишнее и смиренно потупился.
Наша задача сейчас гибко отстаивать свои интересы, всячески мешая римлянам в освоении торговых путей на юг Аравии к Сабе, продолжал царский советник, при этом делая вид, что мы по-прежнему являемся верными союзниками Рима.
Да уж союзнички они что надо, возмущенно фыркнул Иллута, снова не в силах сдержать эмоций. Этот так называемый союз с римлянами обходится нам слишком дорого. Ведь он обязывает нас выплачивать огромную подать двести талантов ежегодно, в то время как нам не хватает на самое необходимое! Отказаться надо платить эту унизительную дань, вот что!
Невозможно, жестко отрезал Саллай. Если Раббэль не подчинится, Набатейское царство тут же будет объявлено врагом римского народа, а ты знаешь, что это значит.
Знаю, мрачно ответил Иллута. Войну с римлянами и гибель.
רקם
Глава 5
Главным богатством набатеев было выгодное географическое положение, делающее их хозяевами гаваней и караванных стоянок, Олег Сироткин невысокий блондин с загорелым круглым лицом и доверчивым взглядом бледно-голубых глаз, немного помолчал, затем пояснил свою мысль. С третьего по первый век до нашей эры они занимали обширные пространства Южной Палестины, включая Негев, все Заиорданье и Хауран.
Хауран это возле Босры? спросил Лыков, который еще не совсем освоился в местной географии.
Да, это большая равнина, на которой расположена Босра, тут же принялся разъяснять Воронцов со свойственной ему педантичностью. Кстати, к перечисленному Олегом надо добавить еще территорию побережья Красного моря Диодор сообщает, что набатеи жили и на берегу Лихъянского залива и в эллинистический период, по сведениям Агафархида, грабили корабли, идущие из Египта, практически сделав невозможным для египтян нормальное мореплавание. А в царствование Ареты III в восемьдесят четвертом году до нашей эры набатеям удалось присоединить к своим владениям даже Дамаск.
Но очень ненадолго, скептически пожав плечами, возразил заведующий экспедиционной лабораторией.
Петр Бортко был высоким видным мужчиной плотного телосложения с густой копной каштановых волос, несмотря на его тридцатипятилетний возраст уже тронутых сединой. Говорил он чуть картавя мягким баритоном.
Как вы прекрасно знаете, спустя всего четырнадцать лет этот важный торговый центр у набатеев отвоевал армянский царь Тигран II, а вскоре вся Сирия перешла под владычество римлян.
Совершенно верно, в шестьдесят четвертом году до нашей эры, снова уточнил профессор. Но не забывай, дорогой Пьер, что при Арете IV, вероятно, в тридцать седьмом году, уже нашей эры разумеется, Дамаск снова оказался под властью набатеев.
Причем набатейский царь получил его из рук римлян, ехидно парировал Бортко. А ты, Стас, все талдычишь о какой-то независимости этого народа.
Постойте, постойте, снова вмешался Лыков в разговор археологов, в основном, впрочем, состоящий из перепалки главы экспедиции с заведующим лабораторией, которого все почему-то называли на французский манер Пьером. Как в тридцать седьмом? Мне казалось, раньше.
Причем набатейский царь получил его из рук римлян, ехидно парировал Бортко. А ты, Стас, все талдычишь о какой-то независимости этого народа.
Постойте, постойте, снова вмешался Лыков в разговор археологов, в основном, впрочем, состоящий из перепалки главы экспедиции с заведующим лабораторией, которого все почему-то называли на французский манер Пьером. Как в тридцать седьмом? Мне казалось, раньше.
Едва ли, профессор повернулся к Сергею. Арета враждовал с Тиберием, и передача ему Дамаска могла произойти только после смерти императора, когда новый цезарь Калигула пытался как-то наладить мир на Востоке. А Тиберий умер, как известно, в тридцать седьмом.
Но окончательно набатеи потеряли Дамаск при Малхе II, если я не ошибаюсь, наморщив лоб, припомнил Лыков. Только вот в каком году это было?
В семидесятом, незадолго до его смерти, ответил Воронцов. Этот царь правил тридцать лет, с сорокового года. Затем на престол вступил Раббэль II.
О, последний царь набатеев, задумчиво протянул историк, фигура таинственная, по-моему. Знаете, в результате прочитанной литературы у меня сложилось впечатление, что у него был некий замысел относительно восстановления могущества Набатейского царства.