Первого карася я упустил. Он сорвался в воздухе, шлепнулся в воду и был таков. Попеняв себе за излишнюю суетливость, я приволок валявшийся неподалеку обрезок горбыля, и только устроился на нем, как колокольчик оповестил о визите следующего гостя. На этот раз я был осторожен. Потихоньку наматывал леску, стараясь не делать резких движений, но вытащил только пустой крючок. Вот же зараза!
Забросил снова, уселся на горбыль, достал сигарету, стал мять ее в руках, ожидая, что вотвот клюнет. Но время тянулось и тянулось, колокольчик молчал, утро наливалось теплом и солнцем, а клева больше не было. Второй окурок полетел в воду, за ним третий. И тут поплавок дернулся, я схватился за удилище и вытащил красного окуня. Осторожно снял с крючка и принялся рассматривать. Окунь как окунь, жаль, что ядовитый Хотел уже бросить его обратно в воду, как услышал за спиной чье-то рычание. Метрах в десяти от меня стояла та самая дворняга, с которой я повстречался по дороге на озеро.
Я не боюсь собак, даже самых злых. Но то, что находилось передо мной, не было собакой. Не было зверем. Напротив меня, угрожающе скаля прозрачные клыки и напряженно следя за каждым моим движением, расположилась потусторонняя тварь. В ее морду, словно в целлофановый пакет, были упакованы чьи-то лица, чьи-то глаза, чья-то злость, горячая и жаркая, словно огонь преисподней. Они сменяли друг друга, отталкивающие и жуткие и что-то беззвучно кричали мне. Тварь сделала несколько осторожных шагов, приноравливаясь к прыжку, я не выдержал и запустил в нее тем, что было в руках. Красным окунеммутантом. Это оказалось единственно правильным решением. Тварь подпрыгнула, схватила зубами рыбу и, опустившись на землю, принялась жадно расправляться с ней, превращаясь обратно в собаку.
Завороженный этим жутким зрелищем, я даже не сразу сообразил, что нужно бежать отсюда, сломя голову. А когда все же сообразил, в кармане ветровки, неожиданно зазвонил мобильник. Я покосился на лежавшую на земле одежду. Телефон не мог звонить! В деревне, где жил Ванька не было мобильной связи, и я выключил свой сотовый, едва отъехав от райцентра. Выключил! И, тем не менее, из кармана доносилась знакомая мелодия старого блюза. Входящий звонок. Медленно,. стараясь не делать резких движений, я присел на корточки и потянулся за ветровкой, не сводя глаз с собаки. Вытащил трубку, посмотрел на экран он был темен и пуст. Что за чертовщина? Я поднес трубку к уху и тихо произнес:
Алло.
Вам ну ходить, сквозь треск помех нельзя было даже разобрать кто со мной говорит, мужчина или женщина.
Кто вы?
Не бой обаки чинит вреда.
Откуда вы говорите?!
Треск в трубке внезапно стих, и голос прозвучал вполне отчетливо:
Немедленно уходите!
Говорила женщина.
Послушайте, я ничего не понимаю
Немедленно уходите!
Говорила женщина.
Послушайте, я ничего не понимаю
Поздно, в трубке раздался разочарованный вздох и женщина смолкла. Но не отключилась, легкое потрескивание продолжало чуть слышно щекотать мое ухо.
Не успел я задать новый вопрос, как на тропинке, ведущей к озеру, показалось трое мужчин. Явно нездешних. Недеревенских. Высокие шнурованные ботинки, кожаные куртки, темные водолазки
Вот он! коротко бросил тот, что постарше.
Возглас мне не понравился. Первые пятнадцать лет своей жизни я прожил не в самом лучшем районе города, и твердо усвоил: если о тебе говорят в третьем лице, дело пахнет керосином. Машинально я сделал тоже, что и в детстве. Шагнул в сторону, словно в меня собирались стрелять, и принялся твердить слово-заклинание «мимо, мимо, мимо». Собственно, я просто отпустил это слово на волю, и «твердилось» оно само.
В озеро! ожила трубка. Отходите в озеро. Не выходите на берег, через полчаса за вами приедут.
Эй, парень! почти одновременно раздалось с берега. Ты шуточки с нами не шути. Покажись обратно.
Я удивленно посмотрел на своих преследователей: куда я им должен показаться? Стоявшие на берегу вели себя очень странно. Вертели головой по сторонам, настороженно прислушиваясь к шорохам и не обращая на меня никакого внимания. Словно меня вовсе и не было в десяти метрах перед ними. Может, рядом с Озером, я тоже превратился в мираж?
Не серди меня, в голосе Старшего звучала угроза. Не покажешься, стрелять буду. Шальная пуля тоже пуля, смотри, прилетит.
И он действительно вытащил пистолет. Если бы не эта угроза, я бы не тронулся с места. Плыть на другой берег немыслимо. Плавал я хорошо, но преодолеть километра четыре, а то и пять, мне не под силу. Да и кто сказал, что через пару секунд этот озерный морок не развеется, и парни не бросятся в озеро вслед за мной? И все же, увидев оружие, я развернулся и как был в кроссовках, брюках и ветровке, бросился воду. Она обожгла холодом, но страх оказался сильнее через несколько секунд я уже плыл вдаль от берега, жалея, что не успел сбросить обувь. Но разве у меня было на это время?
Сколько я пробыл в воде, не помню. Время никогда не отвечает нам взаимностью. Просишь его течь помедленнее летит, словно ошпаренное. Просишь не томить ожиданием тащится, как потерявший колесо дилижанс. Кажется, действительно прошло полчаса, но, скорее всего, гораздо меньше. На берегу появлялись и исчезали какие-то люди все неместные, они патрулировали берег, что-то докладывали и приказывали друг другу, они искали меня И это было удивительнее всего? Я никак не мог взять в толк зачем им понадобился. Наконец, я увидел лодку, плывущую в мою сторону. С берега ее увидели тоже: раздались негодующие выкрики, а затем самый настоящий выстрел. Это подстегнуло меня я рванул навстречу своему спасителю. С трудом перевалился через борт, упал на дно и мелкомелко затрясся от холода.