Но больше всех ее боялась Таня. Хотя мы с ней были лучшие ученики класса, она даже лучше меня. Но все равно Галину Ивановну она ужасно боялась, всегда на ее уроках затихала, бледнела, смотрела ей преданно в глаза. А на переменах передразнивала и по всякому обзывала: «толстожопой», «мордоворотом» и тому подобными кличками. Если бы это не Таня говорила, я бы, конечно, заметил, что это грубо и неостроумно но: это говорила Таня.
Она ненавидела Галину Ивановну лютой ненавистью. А мы все не любили и побаивались, но как-то быстро о ней забывали. Нет ее рядом и ладно. Можно поноситься, поболтать об интересном. Таня постоянно говорила и думала о Галине Ивановне. Прямо плевалась от злости. Устроить ей какую-нибудь грандиозную пакость было Таниной затаенной мечтой.
А как известно, кто ищет тот всегда найдет.
Галина Ивановна обожала цветы. У нее был не класс оранжерея. Везде цветы. Возле ее стола стоял в кадке здоровенный фикус. На подоконниках, шкафах везде цветы. Когда мы приходили в класс, всегда надо было их поливать. За каждым учеником было закреплено два-три цветка. Опоздаешь будешь поливать после уроков, но уже не два-три, а все. На это уходил час. Хотя вода была тут же, в классе.
И вот Таня с Денисом классным хулиганом, двоечником и очень хорошим, добрым и веселым человеком, которого все любили, кроме Галины Ивановны как-то на перемене носились по классу. Денис маленький, черненький такой, как жучок. Я сидел и читал книжку: кажется, Жюля Верна. Я очень умный и в третьем классе уже читал Жюля Верна.
И вдруг грохот. Я сначала подумал: в наш класс выстрелили из пушки. Но оказалось, это просто с подоконника свалился горшок с цветком. И разбился. И земля вся высыпалась.
И вдруг грохот. Я сначала подумал: в наш класс выстрелили из пушки. Но оказалось, это просто с подоконника свалился горшок с цветком. И разбился. И земля вся высыпалась.
Таня сначала будто онемела. Застыла. Села за парту, закрылась книжкой. И затравленно смотрит на дверь. Я ее хорошо понимал. Сейчас зайдет Галина Ивановна И ведь не скроешь при всех было.
И вдруг она как вскочит! схватила самый большой черепок от горшка и всю оставшуюся землю с него насыпала прямо на кресло Галины Ивановны. Галина Ивановна сидела не на стуле, а на кресле, черном, кожаном. И вот Таня ей насыпала полное кресло мокрой земли.
Наверное, она решила, что ей уже терять нечего. Села на место. Сидит, как деревянная, ни жива, ни мертва, ждет расправы.
А я подумал: можно же все убрать. Горшков много, а у учительницы зрение плохое, она в очках. Может, не заметит. Взял ведро, совок, веник, стал сгребать землю. А уже вот-вот звонок прозвенит, я страшно тороплюсь, руки дрожат.
А все, весь класс, просто смотрят и Таня смотрит. Потом подошла одна девочка, очень толстая и медлительная, Люба ее звали: она у нас училась хуже всех, даже хуже Дениса, и Галина Ивановна всегда ее ставила «в отрицательный пример» говорила, что она обязательно останется на второй год. И вот эта Люба стала мне помогать, затирать пол тряпкой. А сама буквально трясется от страха: вдруг сейчас Жамбончик войдет! А мы тут таким делом заняты!
Но нам повезло. Обошлось. Мы успели. Когда прозвенел звонок, мы уже сидели за партами.
Да, забыл сказать, пока мы все убирали, Таня успела сбегать к раковине и вымыть руки. Потом выяснилось, что это очень важно. Но я тогда этого обстоятельства не оценил и даже ничего не заметил.
И вот пришла Галина Ивановна. Мы все ни живы, ни мертвы. Но хуже всех Таня. Краше в гроб кладут. Чуть дышит, глаза большие, рот раскрыла, будто задыхается. И в глазах ужас. Денис тоже весь белый.
И мне тоже не по себе. И за Таню неспокойно, и за себя.
Ничего. Галина Ивановна поначалу ничего не заметила. Но мы-то забыли про землю, которую Таня насыпала ей на кресло. Она села. И опять ничего. Но потом все-таки почувствовала. Земля была мокрая. Видно, ей почудилось, что она села в лужу. И она встала.
Думаете, Галина Ивановна вышла из себя? Нет. С ней такого не могло быть. Она просто надела очки и внимательно рассмотрела, что это там у нее на кресле.
Потом повернулась к нам и как будто задумалась. А мы уже чуть не под парты готовы залезть от страха.
И говорит обычным своим голосом:
Танюша Иванова, скажи, пожалуйста, деточка, кто это насыпал сюда землю?
Я уже говорил, что Таня была лучшая ученица класса. И больше всех боялась учительницу. Вот она прямо к ней и обратилась.
А Таня ничего и выговорить не может: встала и молчит только рот раскрывает, как рыба на песке.
А Галина Ивановна еще подумала и догадалась она умная, недаром заслуженная учительница:
А откуда же у вас земля? Вы, наверное, горшок с цветком разбили?
Посмотрела: так и есть на одном подоконнике не хватает горшка.
У Галины Ивановны голосок тоненький, как свистулька. Тут он стал совсем тоненьким:
Кто же это разбил горшок? Танюша Иванова, ты не знаешь, деточка, кто разбил горшок?
Тут, смотрим, Таня неверными шагами направилась прямо к Галине Ивановне. Я ужасно испугался сам не знаю, чего: не съест же она Таню в самом деле, как жаба муху! Подошла Таня к ней и что-то ей зашептала на ухо. Пошептала-пошептала и отошла, села опять на место.