Не далее чем в прошлый четверг я сидел на своем рабочем месте в редакции и размышлял о высоком призвании журналиста. Работа мне нравилась. Ну а как могло быть иначе, если я, Митрофан Вистовский, работал штатным сотрудником в газете «Жареные факты», а что может быть достойнее и выше, чем нелегкая обязанность журналиста снабжать людей достоверной и нужной информацией?
Тогда я еще не подозревал о том, что переменчивая журналистская судьба вскоре пожелает, чтобы я сменил уютное кресло кабинета на погоны младшего лейтенанта запаса. Мысль о том, что из обычного гражданского журналиста жизнь вскоре сделает из меня военного корреспондента, попросту не приходила мне в голову. Я был полон радужных надежд и справедливо полагал, что с успехом могу потрудиться на благо родной Отчизны, не выходя за пределы редакционного кабинета.
Единственное, что портило мне в тот день настроение, была большая зеленая муха. Она назойливо зудела у меня над головой и упорно мешала сосредоточиться.
Сотрудники редакции все как один разъехались по своим журналистским делам, так что в кабинете никого, кроме меня и мухи, не было.
Отмахнувшись от надоедливого насекомого, я вернулся к своей недописанной работе, которую начал еще с утра. На самой макушке листа в красивых чернильных вензелях значилась емкая фраза: «Уважаемый Владимир». Вторую фразу к тому моменту написать я еще не успел.
В принципе, дело было несложным. Зная, сколь ответственно и серьезно я подхожу к любому заданию, редактор поручил мне поработать с читательской почтой и попросил дать развернутые ответы на всякие злободневные письма наших читателей. Читатели присылали в любимую газету животрепещущие вопросы и кто-то должен был помочь этим людям разобраться в тонкостях современной политики, а также в многочисленных сложностях и перипетиях непростой современной жизни.
Я еще раз пробежал глазами по рукописным строкам письма, присланного в редакцию читателем с простым русским именем Владимир. Проникновенные строки гласили:
«Вчера в трамвае на мою просьбу подвинуться какой-то гражданин выпал из трамвая и обозвал меня хамом. Почему в нашей стране люди матерятся, вместо того, чтобы просто подвинуться?».
Вопрос был поставлен актуально и остро. Владимир ждал от меня чего-то конструктивного, но едва только в моей голове замаячило начало второй строки, как в этот момент глупое насекомое перестало биться головой об оконное стекло и со всего размаху больно врезалось мне ухо.
Это было досадно. Тем не менее, я решил не придавать этому факту большого значения и снова вернулся к работе, однако вдохновение мое к тому времени куда-то улетучилось. Тяжело вздохнув, я наугад достал из мешка новое письмо, втайне надеясь, что вдохновение еще вернется.
«Недавно у нас с мужем, пылало строками письмо от некой домохозяйки Люси, произошел политический диспут. Муж сказал, что одобряет политику американского президента, а я дала ему сковородкой по голове. Скажите, кто из нас прав?».
Ответ у меня родился быстро. На подобные вопросы мне уже приходилось отвечать неоднократно.
«Уважаемая Люся, уверенно записал я на листке бумаги, правда на Вашей стороне! Сковородка-то была у вас».
Порадовавшись первому успеху, я собрался было продолжить начатое дело, но и муха не отказалась от своих попыток испортить мне настроение. Пока я писал ответ, она то садилась мне на нос, так и норовя заползти в самую ноздрю, то зависала прямо над ухом, издавая отвратительный гул, отдаленно напоминающий рев турбин реактивного истребителя, и наконец приземлилась прямо на бумажный листок с явным намерением нагадить на только что написанные строки.
Ах ты, сволочь, искренно возмутился я. К этому моменту я уже начал понимать, что вместе с мухой нам в одном кабинете ужиться никак невозможно. Кто-то из нас должен был уйти.
Муха ловко увернулась от моей ладони, немного покружила по кабинету, и наконец присела отдохнуть на входной двери кабинета. Там-то она и чистила свои насекомые лапы, еще не догадываясь о моих решительных настроениях. Взяв со стола увесистую папку, я на цыпочках подкрался поближе к вредоносносному существу. Медлить было нельзя.
Стараясь не шуметь, я занес над головой оружие возмездия и что есть силы нанес по зазевавшейся сволочи сокрушительный удар. Кто же мог подумать, что именно в этот миг главный редактор надумает заглянуть в кабинет? Естественно, муха, воспользовавшись обстоятельствами, успела улизнуть, а сокрушительный удар пришелся прямехонько в темя моего начальника.
Хорошо хоть редактор оказался человеком интеллигентным. Он не стал поднимать скандала, а только потер ладонью пострадавшую лысину и с некоторым удивлением спросил:
Ты что, ополумел, что ли, Вистовский?
Да я муху хотел убить, попытался оправдаться я, однако что-то мне подсказывало, что теперь мне будет непросто ужиться под одной крышей не только с мухой, но и с начальством.
Муху, проворчал тот и сменил тему, значит так, через пять минут жду у себя в кабинете.
Да я правда по мухе хотел попасть, еще раз попробовал оправдаться я.
Да причем здесь муха, отмахнулся редактор и огорченно ушел.