События, здесь изложенные, случились в 1902 году, и их описание основано на информации, источнику которой, у автора нет оснований не доверять.
Удар от падения был страшным. Очень страшным. Исключительным. Да, именно исключительным, а точнее исключающим. Исключающим все, что было «до» и лишающим любой надежды на то, что хоть что-нибудь будет «после»
Ходите, сударь, ходите! Двигайте уже своего ферзя! Мы же оба прекрасно знаем, у этой позиции только одно продолжение, так к чему изображать мучительные раздумья поверьте, на Гамлета вы совсем не похожи, демон Босха откровенно забавлялся, наблюдая за жестами партнера, полными наигранного драматизма. Закутавшись в перепончатые крылья, словно в рыжий кожаный плащ, он сидел на широком карнизе малахитовой скалы, опираясь спиной на большой отколовшийся от нее кусок и вытянув вперед худые длинные ноги идеальная поза, чтобы сопротивляться постоянному гнету чудовищной гравитации.
У партии, возможно, вариантов нет. Зато способов изобразить, как вы говорите, мучительные раздумья, великое множество, и, поверьте, коллега, я еще далеко не все продемонстрировал! скрестив руки на груди, демон Брейгеля прямо-таки сверлил взглядом фигуру ферзя, грубовато собранную из крупных необработанных алмазов. Согласитесь, надо же как-то разнообразить наш с вами пожизненный досуг. Вечность, к сожалению, имеет свойство быть монотонной, а уж здесь особенно, и он описал рукой полукруг, словно призывая непременно взглянуть и убедиться, как ошиблась вечность в выборе места для проявления своих качеств.
Ну что вы, сеньор, будьте справедливы! Чем плохо это место? сказал демон Босха, даже не подняв глаз. В этом не было необходимости последние четыреста лет окружающий их пейзаж оставался совершенно неизменным. Маленькое красное солнце, навсегда застывшее над близким горизонтом (то ли закат, то ли рассвет), освещало каменистую равнину, на которой тут и там, словно гигантские каменные кусты, возвышались острые иглы кристаллоподобных скал. Алмазные скалы, изумрудные скалы, скалы из горного хрусталя, из самоцветов, холодно мерцающие, насквозь пронизанные жилами самородного золота и серебра по-своему красивое, но безжизненное царство минералов в тяжелых объятиях неземной гравитации. Оно и не было Землей по крайней мере, в обычном понимании. «Твердь» вот, наверное, самое подходящее название.
Прекрасное место, коллега, изумительное! Особенно для таких, как мы
Демон Брейгеля наконец-таки решился сделать ход. Для него это было нелегкой задачей. Нескладный, напоминающий большого жука с неестественно тонкими руками и ногами, гибкостью тела он обладал соответствующей. Тем не менее, справившись с гравитацией и собственным весом, довольно ловко сумел передвинуть ферзя по расчерченной на плоском камне «шахматной доске». Клацнув хитиновыми крыльями, он блаженно откинулся на вертикальную стенку скалы и заносчиво заявил: «Только не вздумайте предлагать ничью!» ему явно было жаль затраченных усилий.
Как вы сказали, месье? Для таких, как мы? демон Босха окинул взглядом свои фигуры, собранные из золотых самородков считалось, что это «черные».
Он и в самом деле хотел предложить ничью. Несколько веков ежедневной шахматной практики привели к тому, что каждая их игра оканчивалась именно этим результатом, и с какого-то момента партии стали носить характер своеобразной традиции или ритуала, растягивать который не было ни смысла, ни желания.
А кто мы, собственно, такие?.. Вот, вы, к примеру вы знаете, кто вы такой?
Традиционная игра, как всегда, перерастала в традиционный спор.
Я демон Брейгеля, невозмутимо ответил демон Брейгеля.
Ну да, а я демон Босха, съязвил в ответ демон Босха. Только вот ведь какая штука, сэр! Демон-то я ненастоящий, не рожден я был демоном!.. А был я четыреста лет назад сотворен усердными стараниями живописца Иеронима Ван Акена, известного вам как Босх. Так же, как и вы живописная, и хотелось бы верить, не больная фантазия художника Питера Брейгеля!.. Соображаете, Петрович?.. Недолжно нас тут быть! Нас вообще не должно быть!
Я демон Брейгеля, невозмутимо ответил демон Брейгеля.
Ну да, а я демон Босха, съязвил в ответ демон Босха. Только вот ведь какая штука, сэр! Демон-то я ненастоящий, не рожден я был демоном!.. А был я четыреста лет назад сотворен усердными стараниями живописца Иеронима Ван Акена, известного вам как Босх. Так же, как и вы живописная, и хотелось бы верить, не больная фантазия художника Питера Брейгеля!.. Соображаете, Петрович?.. Недолжно нас тут быть! Нас вообще не должно быть!
Все это я и без вас прекрасно знаю, коллега. усмехнулся демон Брейгеля. Зачем каждый раз столько эмоций? Или хотите порадовать новой теорией на этот счет какой-нибудь «теорией происхождения», например? Валяйте, готов послушать. У них там сейчас это модно, и он ткнул пальцем в небо.
Новой теории, мистер, у меня нет. У меня есть одна и единственная та, от которой вы постоянно отмахиваетесь. Но она хоть как-то объясняет суть происходящего!
Ну да, конечно! Кармические узлы, переселение душ, полный набор из «Тайной доктрины» мадам Блаватской. Ваши астральные визиты к ней, коллега, были слишком частыми как говорится, с кем поведешься И, кстати, что вы наплели ей тогда про какого-то австрийского кронпринца, про Мировую войну? Признайтесь, цену себе набивали? демон Брейгеля явно решил отыграться за «Петровича».