Шутит он, что ли? Я внимательно посмотрел на него. Вроде бы он был не опасный. Я это подумал еще тогда, когда он продавал женщине платок. Он как-то рассеянно торговал, будто его мысли были заняты чем-то иным. Я спросил:
А разве ты не говорил, что больше сюда не вернешься?
Он рассмеялся.
Я человек бродячий. Сейчас одно сказал а ты зачем веришь, голова садовая? Аллах велик! Может, и выпадет еще вернуться.
Это был самый удивительный коробейник из всех, кого я встречал в моей жизни.
А ведь моя пара глаз чего только не видала!
Он хочет мне открыть кредит, но не надеется вернуться сюда. Наверное, он все-таки шутит надо мной в отместку за то, что я так долго рядом торчу. Но зато теперь я мог смотреть на рубаху, а не на него, то есть не нужно было выдерживать его взгляд.
Я растерялся. Не соображая, что делаю, пошел к развалинам позади нашего дома. Прошел мимо них, как бы гуляя, раз, и второй, прикидывая, сколько времени займет, если, очень торопясь, вырою жестянку из земли. Вроде, быстро должно получиться: земля там рыхлая, в ней много золы Наконец, решившись, я бросился на то место, как зверь на добычу, выкопал жестяную банку и, спрятав ее на животе, сразу вспрыгнул на плоскую крышу. Потом бегом, бегом, перетрусив, весь дрожа и задыхаясь Наконец укрылся на гумне. Ничего не соображая, начал пересчитывать деньги, всё время вздрагивая и оглядываясь по сторонам. Но вроде бы никто меня не заметил, всё было спокойно
Я высыпал все деньги на глинобитный пол. Совсем мелкие монетки отложил отдельно, а пять риалов собрал отдельно. Потом жестянку засунул в снопы, чтобы при случае, собравшись с духом, как следует перепрятать ее
Торговец верхом на муле уже выехал из деревни и удалился от нее порядочно. Почти у реки он был. Бубенцы звенели, и весь он был похож на странный дымящий паровоз, пусть и двигающийся довольно медленно.
Я побежал догонять его. Кричать, чтобы остановился, мне не хотелось услышали бы. А время за полдень не так далеко ушло, и солнце палило почти отвесно, не косо. Теней не было, и я весь взмок, пока догнал.
Это было недалеко от нашего клина, возле реки. Торговец оглянулся в сторону деревни и увидел меня, но ум его если у него была такая вещь, как ум, почему-то не сказал ему остановиться и подождать. Может, он подумал, что я не за ним бегу, а может, как раз узнал меня и решил, что именно со мной ему говорить не о чем, надоел я ему. В общем, он никаких знаков мне не подал и продолжал ехать. Но вот я уже почти догнал его и весь целиком окунулся в этот звон бубенцов. Здесь торговец обернулся и поднял свою палку, которой погонял мула, таким жестом, словно собирался побить надоедливую собаку.
Опять ты?!
Я так запыхался, что ничего не мог сказать. Только смотрел на него, торопясь отдышаться.
Ну что ты хочешь? Что ты так пыхтишь?
Рубашку! с трудом выговорил я. Рубашку хочу, с нашивками!
Он отвернулся и что-то пробормотал. Но я чувствовал по голосу, что он улыбается.
Передумал, значит? А я ведь тебе говорил: бери ее! Не поверил, что ли? Думал, я дразню тебя, так нет я серьезно говорил. Не такой уж я торгаш заядлый. На курево заработаю и хватит. Меня ведь другое интересовало. Поневоле я этим занялся. Но и на одном месте топтаться не хочу потому в одну деревню дважды не возвращаюсь.
Слова эти мне были непонятны. Рубашка вот что мне нужно было.
Я деньги принес!
Чего-чего? Может быть, звон бубенцов не дал ему расслышать или вообще он был глуховат
Деньги принес, говорю!
Какие деньги?
Деньги за рубашку!
Он с удивлением на меня воззрился, не замедляя хода мула.
Ты? У тебя что ж, пять реалов есть? Тпру!
Мул замедлил свой шаг. Я протянул торговцу руку с монетами:
На, перечти!
Он нагнулся, не слезая с седла, и я деньги из кулака пересыпал ему в кулак.
Тпру! Теперь уже мул остановился совсем. Звон колокольцев утих, лишь иногда они звякали, когда животное переступало. Торговец едва взглянул на монеты и, кажется, их не пересчитывал.
Ты? У тебя что ж, пять реалов есть? Тпру!
Мул замедлил свой шаг. Я протянул торговцу руку с монетами:
На, перечти!
Он нагнулся, не слезая с седла, и я деньги из кулака пересыпал ему в кулак.
Тпру! Теперь уже мул остановился совсем. Звон колокольцев утих, лишь иногда они звякали, когда животное переступало. Торговец едва взглянул на монеты и, кажется, их не пересчитывал.
Но это ведь не отец твой дал деньги!
Сумма состояла из мелких монет, поэтому, думаю, он и понял, что это за деньги такие, и уже больше меня о них не спрашивал. Только задумчиво приглядывался ко мне.
Так вот как, значит!
То есть как это так?! Я ничего не понимал. Он замолчал, а я вдруг подумал, что он хочет деньги мои умыкнуть. Ему ведь стоило пустить мула вскачь, и всем моим стараниям конец. Ведь у сумасшедших будь они плачущие или смеющиеся одно плохо: они заранее не предупреждают о том, что намерены сделать, да и ты этого предвидеть не можешь. Поэтому-то им и нельзя особенно доверять.
Ты мне не хочешь дать рубашку?
Он спрыгнул с мула, и опять потекла река его многословия:
Вот сам ты на свою голову трудности создал! Сказал бы мне подождать тебя Почему в деревне не купил, зачем сам себя гоняешь? Да еще и деньги есть у тебя!