В лихие 90-е все были такие. Организованные! уточнял он сквозь смех. Бригада у меня была отменная, Саша Белый позавидовал бы. Уличные лотереи, подпольные производства, рэкет. Нам в нюх втереть да лохов бомбить, ну и винта нарезать как нечего делать. «Товар» возили по всему миру. Кстати, моё знание английский тут как раз и пригодилось. Что, зря что ли два ВУЗа на «красный» оканчивал!
Вспомнил он молодость свою. Безбашенную. Как группу свою (пока ещё музыкальную) собрал. Как на клавишнике играл, песни пел.
Ну и допелся, подытожил он свою эстрадную карьеру. Батон как-то крошили с местными, те пальцы мои и переломали, лицо порезали, волки позорные. Я и бросил группу свою к чертям, и бригаду собрал, организованную. А тут и масть пошла и впору гужеваться по полной.
Бывший интеллигентный авторитет и вор в законе, выбравшись на волю, тщетно пытался скрыть свой липкий воровской жаргон под английскую речь и пословицы.
И вот как-то зимой прилетаю, значит, я из Лондона. Везу с собой общак в два чемодана. А в аэропорту меня уже ждут. В общем, приняли мусора меня тёпленького, аркан накинули. Следак попался настырный. Червончик накинули. А я и не стал тереть бузу, всё подписал и отбыл в цугундер.
Он грустно улыбнулся. Закурил. Подолгу глядел как дымок, медленно рассеиваясь, уходил в ночное небо, прямо к звёздам.
Увы, life is made up of marble and mud, продолжил он очнувшись. Молодость растаяла, как мартовский снег. Нет, я на судьбу не в обиде. Ведь каждый рано или поздно отсидит своё, кто на нарах, а кто в бездолье. Видел я шик и блеск, уважение и предательство. Покаялся я. Только вот Зоя, жена моя, с дочкой в Германии-то остались. И в Тель-Авиве вторая, тоже с дочкой. Я-то не выездной теперь, откинулся, женился вновь. Дочка, естественно, растёт. С работой, правда, туговато, не берут нигде бывшего зека, боятся. Потому и торчу здесь, средь гаражей. BBC слушаю, Шекспира читаю. Everything in this life has to be paid for. Всё лучше, чем нары нюхать.
Луна, заскучав от нашей болтовни, завалилась куда-то на бок. Звёзды попрятались за облака. Ну а я медленно брёл домой и думу свою тяжкую думал: «С людьми живыми, не фейсбушными, надо бы почаще общаться совсем я одичал».
Система
Странный он всё-таки тип. Нет чтобы жить себе, наслаждаться, молодость свою прожигать, так напридумывает же себе всякие рамки, задания, цели, и пыжится как белка в колесе. Тут тебе и список «100 мест», которые он обязательно должен посетить и «1000 вещей», которые он непременно должен проделать, разумеется, пока в ящик не сыграет, и длиннющий список из «1000 книг», которые он твёрдо намеревается прочесть за всю свою неуёмную жизнь.
И сколько ты жить-то собираешься? любопытствую я, листая его список.
Так оказалось у него и это расписано: он мне дату-то эту прискорбную под нос и суёт! Вот, дескать, день, месяц и год кончины получите, распишитесь!
Вы только вдумайтесь, он дату своей смерти заранее запланировал! Ну не идиот ли?!
Вы представляете эту ситуацию: Вот он проснулся в этот самый день как всегда в 5 утра. Выпил стакан воды. Глотнул сырое яйцо. Сделал утреннюю пробежку. Принял контрастный душ. Прочёл последние страницы тысячной книги. Закрыл её. Набросал пару строчек в дневник. Позавтракал. Почистил зубы. Оделся. Взглянул на распорядок дня. А там у него, согласно плану, смерть!
И что дальше?
Я, конечно, не бог, скромненько так в своё оправдание признаётся он мне, но, видишь-ли, я особо эффективен, когда у меня есть определённый deadline. А этот мой гипотетический «день смерти» и есть мой hard deadline, причём в буквальном смысле! И хихикает, как Лектор Ганнибал.
Ну не идиот ли он дважды!
Жалко мне его стало, я и решил ему помочь:
А давай-ка, говорю, сегодня вечером мы с тобой по пивку в баре нацедим, а? Хош, Катьку с Лолкой потянем?
Неее, говорит он, прости, друг, не могу. Я, говорит, сегодня восход солнца встретить должен на самой высокой точке города.
Ты сегодня чтооо? опешил я.
Ну, восход встретить, понимаешь?
Откуда встретить?
С Востока, вестимо.
Погодь-ка, не унимался я, правильно ли я понял, что вместо пивка с девчатами, ты будешь рассвет на дереве встречать?
Ну, почему же на дереве, на крыше девятиэтажки можно.
Кстати, я вам говорил, что он идиот? Так вот, он идиот!
Вы, небось, думаете, это он отмазку такую придумал, чтоб в бар не ходить?
А вот чёрта с два! У него в планах это давным-давно чёрным по белому прописано: «Встретить рассвет на самой высокой точке города». Всё! Хоть расшибись!
Я тяжело взглянул на моего приятеля. Передо мной сидел молодой, энергичный, интеллигентный раб. Раб Системы, которую он сам же и выдумал.
Ты хоть наслаждение от этих вещей-то получаешь? выдохнул я в конец.
А это не столь важно, пояснял приятель, проставляя заветные галочки напротив проделанных вещей. Важна конечная Цель Системы.
И какова она, конечная цель?
А вот этого, брат, извини, сказать не могу.
Странный он всё-таки тип. Совсем не идиот.
Baby in car
Мой пацан ещё толком не умеет говорить, но судя по его, прости господи, поведению во время езды в моей (читай «его») машине и его высоким манерам во время езды в чужих машинах, можно с легкостью представить, что творится у него в голове.