Сколько это будет в дневных переходах?
В другой ситуации Лазаренко бы растерялся, услышав подобный вопрос. Но теперь он задал встречный:
А что такое дневной переход?
Теперь замялся Горн. Ему никогда не приходило в голову размышлять на подобные темы; дневной переход был данностью как утро, вечер или ночь. Он был и все. Однако чародей нашелся, перевел в понятные каждому величины.
Если на хороших лошадях, то верст сто-сто двадцать.
Командир быстро сделал в уме необходимые вычисления.
Если на хороших лошадях, то верст сто-сто двадцать.
Командир быстро сделал в уме необходимые вычисления.
Дневных переходов приблизительно будет, неживая маска его лица чуть скривилась, обозначая улыбку, десять в двадцать четвертой степени
Горн, конечно не понял этих слов, но по мелькнувшему в глазах Анатолия почтению к столь громадному числу, осознал, что эта Земля очень далеко.
Ладно, махнул он рукой, вернемся к нашему миру. Летит ли за вами еще кто-нибудь?
Да, не хотя ответил командир «Стрелки», космолет «Белка» в двух часах полета за нами.
Ах ты!.. неразборчиво забормотал по-японски Такамура, подступая к командиру со сжатыми в кулаки руками.
В его глазах вспыхнул недобрый огонек. Впрочем, он тут же погас, когда Горн поднял руку.
Стой, воскликнул он, останавливая маленького японца, подступившего к рослому, плечистому Анатолию, ты сразишься с ним тогда и там, где укажу я. А пока ответь они опасны?
Да, склонился в низком поклоне перед господином профессор, одним залпом они могут сжечь половину этого города.
Ну что ж! Горн поднял руки к небу и заговорил, теперь уже непонятно для землян, четко выговаривая слова.
Грудь Такамуры заполнила неземная благодать его господин творил великое волшебство, в чем сам профессор тут же убедился воочию. Разом потухли огни, обозначавшие основной и аварийный люки космолета. Сам корабль словно осел в снегу, лишенный энергии. Автономные батареи, питавшие его жизнью на случай отключения двигателя, тоже разрядила невидимая рука.
Чародей же отправился к развалинам древнего храма, который сам же когда-то разрушил. Впрочем, главное здание, увенчанное остатками купола, устояло. Горн словно чувствовал, что именно под этим куполом скрывается разгадка тайны небывало долгой зимы. Внутри огромного центрального зала, освещенного благодаря узким окошкам-бойницам, Горна и ступающих по его пятам Такамуру и Лазаренко встретили остекленевшими взглядами три десятка заледеневших воина, составлявших раньше отряд Шайтана. Сам он тоже стоял здесь подпирал твердым плечом каменную стену. В центре зала рядом с окоченевшим трупом чернокожего мужчины лежал согнутый металлический жезл, покрытый глубоко вдавленными в нем иероглифами.
Горн поднял его и поднес к глазам. Он сделал это легко, словно в руках сейчас был не тяжелый металл, а сухая деревяшка. Чародей чуть ли не обнюхал жезл, с каждым вдохом все сильнее мрачнея.
Да.., протянул он, в мире появилась достойная сила.
Он еще раз провел пальцами по таинственным иероглифам, который теперь ничем не отличались от себе подобных, и повернулся к спутникам. Те согласно кивнули, хотя и не поняли, о чем он говорит. Тогда Горн зашептал слова нового заклинания. Он по прежнему оставался своей телесной оболочкой рядом с землянами. Но самому себе казался великаном, который все рос и рос, занимая собой обозримый кусок небосклона. Потом незримая тень накрыла собой половину неба; ринулась через океан, и сомкнулась в той точке, где когда-то стоял замок Узоха.
Так, шептал он себе, отмечая невидимые другим огоньки силы, здесь земли франов.
Чародей щелкнул пальцами, гася слабый огонек.
Здесь раньше был Рагистан до него я не дошел, еще один щелчок стер с лица земли второй огонек.
А это.., чародей отдернул руку, словно от полыхающего костра; щелчок так и не раздался, значит, Обитель Дао еще стоит? Что ж, позже разберемся и с ней!
Когда-то давно древние стены Обители так и не поддались его чарам. И сейчас они были готовы принять удар и ответить на него. Больше в Гудване ярких костров он не видел.
Теперь на Черный континент, чародей словно еще немного подрос, заглянув за горизонт.
От самого берега океана континент действительно был черен, словно всю его энергию поглотила жадная сущность. И лишь в самом центре полыхал нестерпимо яркий костер, в котором действительно сейчас слился воедино могучий клубок энергий. Горн осторожно потрогал невидимым пальцем этот костер; отдернул руку и, решившись, навалился на него всей своей мощью
Рука Света наконец нащупала в мешке шлем и рывком выдернула его наружу. Почти беспамятный охотник водрузил его на голову, освобождая себя от непосильной тяжести, и неиспытанного никогда раньше чувства подчиненности чужому разуму. Боль а вместе с ней чужая воля ушла, оставив в сознании чей-то бесконечно далекий изумленный возглас: «Ну надо же!».
Ну надо же! повторил Свет, оглядываясь и не решаясь снять шлем.
Только теперь он заметил, что правая рука сжимает меч, а другая поглаживает меж ушей громадную голову прижавшегося к бедру Волка. За те немногие мгновения, что охотник потратил на борьбу с неведомым противником, рядом появилась еще одна группа животных теперь уже хищных.