Карл такой умный, заметил как-то Эрик. Почему он не стал каким-нибудь профессором вроде этого своего отца а всего-навсего следователем?
Он здесь потому, что верит в справедливость, сказал Ульф. И потому, что считает, что помогать людям это правильно.
Эрик задумался:
Что же он делает в свободное время?
Ульф ответил в том духе, что вряд ли у Карла вообще есть свободное время, учитывая недавнее прибавление в семействе и то, сколько он работает. И все же он явно находит время для чтения этим, видно, он и занимается на досуге.
Просто читает? спросил Эрик. Просто читает книги? И всякое такое?
Да. Думаю, да.
Эрик в недоумении покачал головой:
Надо бы спросить его, не хочет ли он как-нибудь поехать со мной порыбачить.
Это можно, конечно, ответил Ульф. Но сомневаюсь, что у него найдется время.
Эрик пожал плечами:
Если у тебя нет времени даже на рыбалку, тогда Ну, какой тогда вообще во всем смысл?
Ульф решил, что продолжать дискуссию не стоит. Поэтому он просто сказал:
Твоя правда, Эрик.
И на этом тема была закрыта.
То дело, о котором Ульф рассказывал доктору Свенссону в последний раз на консультации, началось с рядового рапорта из местного отделения полиции. У них вечно недоставало рук, и стоило случиться чему-то, что требовало серьезного разбирательства, дело направлялось прямиком в Отдел деликатных расследований. Дела эти могли бы передаваться обычным порядком в Следственное управление, но местные полицейские ценили хорошие отношения со следователями и старались не беспокоить их понапрасну. Тот факт, что дела часто передавались в спешке, означал, что не все случаи, достававшиеся отделу, были такими уж деликатными, но в общем и целом система работала. И только изредка им приходилось указывать, что исчезновение подростка или кража ноутбука не совсем то, ради чего был основан Отдел.
Рапорт, который лег к ним на стол однажды утром, был довольно лаконичным: «Удар ножом на рынке. Ранение несерьезное, но локация необычная. Свидетели отсутствуют, пострадавший ничего не видел. Просьба расследовать».
Ульф прочел рапорт Анне вслух.
Необычная локация? Что бы это могло означать?
Насколько я понимаю, странное место.
Но что имеется в виду «локация» в смысле «место преступления» или в смысле «место, куда был нанесен удар»?
Анна рассмеялась:
Ну, это уж вряд ли. Скорее, первое. Наверняка дело было за кулисами балагана с марионетками либо под прилавком с пацифистской литературой. Ребята агитируют на рынке почти каждый день. Что-нибудь в этом роде.
Ульф вздохнул:
Нам, наверное, придется заняться расспросами. В полиции сказали, что кто-то из их людей будет на месте и посвятит нас во все детали. Но не думаю, что мы особенно много узнаем пишут, свидетелей нет.
Анна захлопнула ноутбук и потянулась за сумкой:
Составлю-ка я тебе компанию. Все равно мне нужно купить брокколи. И деревенских яиц.
До рынка они добрались в старом «Саабе» Ульфа светло-серого цвета. Когда-то машина была серебряной краса и гордость дядюшки Ульфа, который жил в Гётеборге, но со временем краска потеряла блеск.
Это все каттегатский воздух, сказал ему тогда дядюшка. Много соли. Плохо влияет на некоторые краски, а серебро, как мне кажется, особенно чувствительно к этому делу. Но в остальном, Ульф, она бегает как новенькая. Натуральная кожа. Все работает. Абсолютно все.
Зрение у дяди стало неважным, и водить, к его сожалению, он больше не мог.
Мне доставит огромное удовольствие знать, Ульф, что ты за ней приглядываешь. И надеюсь, она будет радовать тебя так же, как радовала в свое время меня.
Так оно и случилось. Ульф обожал машину, и, бывало, когда у него в силу тех или иных причин случалось дурное настроение, он брал ее прокатиться просто так, без особой цели, почувствовать под собой дорогу, упоительный запах старой кожи в салоне, звуки, которые издает идеально работающий механизм: тиканье часов на приборной панели, ровное мурлыканье мотора; сочный щелчок прекрасно смазанной коробки передач. После этих поездок он всегда чувствовал себя гораздо лучше, и иногда ему начинало казаться, что те деньги, которые уходили на консультации у доктора Свенссона, было бы лучше потратить на бензин для «Сааба»: эти бесцельные выезды явно оказывали на его психику самое благотворное воздействие.
Анна тоже полюбила поездки в «Саабе»; когда они ехали на рынок это было совсем недалеко, она откинулась на сиденье и закрыла глаза, поглаживая пальцами потрескавшуюся кожу обивки.
Вот за что я люблю работать с тобой, Ульф, сказала она мечтательно. За возможность прокатиться на твоей машине.
Ульф улыбнулся:
Не думал, что ты настолько мало ценишь мое общество, Анна.
Она открыла глаза.
О, я совсем не это имела в виду, Ульф. Она помолчала. Как бы это сказать Твоя машина это все равно что кусочек старой Швеции.
Этакое социал-демократическое чувство?
Анна рассмеялась:
Что-то вроде того. Будто вернулась в те невинные времена. Кому бы этого не хотелось, правда?
Ульф ответил, что да, он полагает, что некоторым хотелось бы. Но их могут неправильно понять: ностальгия и консерватизм самого неприятного толка часто шли рука об руку.