По дороге домой я купила маме орхидею в горшке. Она была необычного ярко-синего цвета. Я думала, что именного такого цвета самое большое живое существо на планете синий кит. Или синяя птица, которая однажды улетела у Метерлинка, и теперь каждый мечтает поймать ее.
Мам, теперь у нас будет жить синяя орхидея, сказала я ей с порога и протянула горшок.
Зачем ты ее купила? удивилась мама.
Она застыла в коридоре с выпученными глазами.
Она застыла в коридоре с выпученными глазами.
Я хотела тебе подарить. Разве тебе не нравится? спросила я.
Очень красивая, оттаяла мама. Но она ж, наверно, дорогая? И цветов я никогда не выращивала.
Она растерянно взяла горшок в руки и начала с любопытством рассматривать.
А теперь я часто буду покупать тебе цветы, и у нас в доме их будет много-много. Они будут цвести, и тебе будет радостно.
Даша, что ты выдумала еще, она заулыбалась. Не надо тратить деньги на это. Денег нет. Мне и одного цветка хватит.
Нет, мам, надо! Поверь: очень надо!
Мама поставила орхидею на подоконник в кухне.
Может, ее полить? заволновалась она.
В магазине сказали, что пока не нужно. Потом. Ей и так хорошо. Я посмотрю в Интернете, как за ней ухаживать, и расскажу тебе.
А что ж она такого цвета странного? все никак не могла успокоиться мама. Ты у меня как всегда все у тебя не как у людей. Если цветы, то и те какие-то синие.
А она, как море, понимаешь.
Да, я была на море давно, когда тебя еще не было, снова улыбнулась мама. Ездили с твоим отцом.
Вот видишь! Будешь смотреть и вспоминать!
Мама села на табуретку возле кухонного стола, и по полным щекам у нее медленно поползли две прозрачные слезинки.
* * *
30 ноября, когда рабочий месяц уже закончился, но зарплату за него еще не выплатили, в три часа дня в офис приехало московское начальство. Андрей, черный и задумчивый, нервный от бессонных ночей, собрал всех работников в выставочном зале. Мы уже понимали, о чем пойдет разговор. Возле кресла бухгалтера, переминаясь с ноги на ногу, стояли два незнакомых мужчины: менеджер и юрист фирмы. Кратко и запутанно они объяснили нам причины закрытия филиала и попросили написать заявления на увольнение по соглашению сторон. Никто из нас не согласился. Тогда они пообещали нам, что выплатят полностью деньги за ноябрь и прибавят еще такую же зарплату сверху. Если же мы откажемся и решим отстаивать свои права через суд (в том числе право на два жалования компенсации), работу мы все равно потеряем, но получим лишь голые оклады без бонусной части, которая и составляла основную часть нашего заработка. А выплата еще и растянется на несколько месяцев. Нам надо было перекурить и посовещаться. Мы вышли в коридор, Коля толкнул дверь на улицу, но она оказалась заперта на замок. Мы были, словно пойманные в ловушку животные. Коля с Родионом плюнули, Лёня ударил по двери кулаком. Ничего не оставалось, как закурить прямо в коридоре.
Сволочи, процедил сквозь зубы Родион.
Коля согласно закивал головой.
Сейчас я все порешаю, засуетился Лёня. Сейчас сюда приедет прокурор города! угрожающе сказал он. Я весь Курск на уши поставлю! У этой конторы вообще лицензию отберут!
И он принялся обзванивать всех своих знакомых и громко и возмущенно рассказывать о незаконном увольнении.
Сволочи, повторил Родион. Хоть бы два оклада сверху дали, как положено. А так Ну где тут работу за месяц найдешь? Нет работы. Чем дочек кормить буду? Ничего не подпишу!
Он курил сигареты одну за другой, не останавливаясь.
Что значит, не могут приехать? возмущался в трубку Лёня. Да это беспредел! Я буду звонить выше, проблемы будут у всех, поверьте!
Все эти разговоры, объяснения, уговоры и перекуры длились еще два часа. Неожиданно первым сдался Родион. Сгорбившись над столом, тихо и покорно он оформил заявление, и, ни на кого не глядя, уехал домой. Потом написали и все остальные. И все с той минуты остались без работы.
Мы разошлись, даже не попрощавшись по-человечески. У всех на душе было паскудно. Менеджер головного офиса открыл нам двери и выпустил на улицу. Там в вечерней полумгле шел легкий белый снежок. Он падал на землю и тут же таял. Я села за руль и завела машину. Дорога была мокрой и скользкой. Я ехала домой и смотрела, как потихоньку сгущались вечерние сумерки.
Вскоре позвонила Анька. Она плакала. От нее ушел Илюша.
Даша, мне так плохо, всхлипывала она. Еще вчера он ночевал у меня, мы пили вино и смотрели мультики. И все было хорошо! Понимаешь, все было хорошо! А сегодня и она залилась слезами.
У меня болезненно сжалось сердце.
У меня болезненно сжалось сердце.
Анечка, родная, любимая моя! Мне так жаль, что мы далеко друг от друга! Больше всего мне сейчас хочется обнять тебя! И мы бы поплакали вместе! Ань, я уже плачу
Мои глаза действительно наполнились слезами. Я машинально вела машину, но видела перед собой только заплаканное Анькино лицо, видела, как она не выпускает из рук телефон в ожидании звонка или хотя бы смс от Илюши, как в день моего отъезда из Киева.
Ну почему, Даша, почему? спрашивала у меня Аня.