Он поднял голову, поймал мой взгляд и улыбнулся, будто прочел в глазах мои мысли.
У меня были и лучшие времена.
Я знаю, ответила я.
Жаль, что ты не была в гостях в моей прежней квартире. Там было очень красиво! Правда, беспорядок хотя время от времени там жили женщины, тогда было чисто.
Дым от сигареты поднимался тонкой струйкой к потолку и стелился там легким туманом, не находя себе выхода. Тогда Юра отдернул шторы и открыл форточку, впустив в комнату белый густой свет и свежий воздух.
Ты же не куришь? Извини. Я покурю в окно.
Теперь он стоял в светлом пятне, далеко от унылой мрачной комнаты с желтыми обоями.
Каково это: потерять все? спросила я Юру.
Зависит от того, как на это смотреть, он сбил пальцем пепел в пепельницу. Я отношусь к этому как к еще одному лицу многоликой жизни. Жизнь разная, она не стоит на месте. Я до сих пор чувствую ее новизну. Я то борюсь с ней, то отпускаю и плыву по течению. Порой пытаюсь ее обмануть, а она обманывает меня. Наверное, у меня конфликт с жизнью! Юра усмехнулся. Но это значит, что я живу! Ты никогда не хотела прожить сразу как бы несколько жизней в течение одной?
Не думала об этом.
Это то, чего хотят актеры, писатели, режиссеры: прожить не только одну свою жизнь, а несколько разных, с разными сюжетами, разными характерами, с разными знакомыми, в разных местах. Потому что жизнь такая многогранная, что глупо и скучно прожить ее в скорлупе, где ничего не меняется. Я сейчас будто проживаю вторую жизнь. И мне одинаково интересны и та первая, и эта новая.
Но ведь ты, наверное, потерял и близких тебе людей из прошлой жизни?
Самые близкие остались: мама, например. Остальные отвалились, Юра пожал плечами.
Ты скучаешь по ним?
Он задумался.
Я скучаю только по одной женщине. Однажды она посмотрела на меня и сказала: «Когда ты рядом со мной, в воздухе больше кислорода». Я хотел бы проживать с ней все свои жизни.
А что для тебя любовь? решилась я спросить, когда Юра замолчал.
Это единственное, что стоит беречь, единственная ценная вещь в мире. К сожалению, я не уберег. Я был молод и глуп, я ценил другие, абсолютно несущественные вещи. Вот смотри, он показал рукой в окно.
А что для тебя любовь? решилась я спросить, когда Юра замолчал.
Это единственное, что стоит беречь, единственная ценная вещь в мире. К сожалению, я не уберег. Я был молод и глуп, я ценил другие, абсолютно несущественные вещи. Вот смотри, он показал рукой в окно.
Я встала и подошла к нему. Внизу во дворе стоял белый сияющий мерседес. Возле него молодой парень в дорогой кожаной куртке что-то говорил, отчаянно жестикулируя, женщине среднего возраста в шерстяном пальто. Рядом с женщиной была инвалидная коляска, в которой сидела сухонькая старушка, укутанная пледами.
Это мать просит сына отвезти бабушку в больницу, а он не хочет сажать ее в свою дорогую машину, потому что у старой леди иногда случается недержание. Я давно наблюдаю за этой семьей, они живут этажом выше. Вот это неправильные приоритеты.
Юра чиркнул спичкой и закурил очередную сигарету.
Пустота в сердце это уродство. Пустота разъедает хуже всякой кислоты. Такая вот физическая аномалия. А еще важно, чтоб была любовь к жизни. Жизнь это ведь самая непостижимая вещь, не подчиняющаяся никаким законам. Как можно не любить ее?
А когда она страшная, мерзкая?
Это лишь одно ее лицо, а их очень много. Калейдоскоп. И узор постоянно меняется. Только бы взгляд не стал заскорузлым, когда видишь только один рисунок, когда глаз не воспринимает больше форм, цветов и оттенков, а концентрируется на одной черной точке, превращая ее в огромное пятно. Тогда ты живой труп. Я люблю следить за жизнью, мне интересно, что она делает со мной, с людьми, с миром, как она переворачивает все с ног на голову. Жизнь самая занимательная штука в мире! Если ты ее любишь, не факт, конечно, что она будет отвечать тебе взаимностью, он хмыкнул и глубоко затянулся, но, по крайней мере, ты всегда будешь получать от нее удовольствие.
Внезапно среди белой пелены света появился золотистый солнечный луч и упал на подоконник. Непонятно, как он вообще смог пробиться сквозь толстую завесу белой мути, которая уже неделю покрывала небо. Золотистый луч немного потанцевал на подоконнике и занавесках, а потом начал шириться. Он ширился и ширился, разъезжаясь золотой полосой по паркету, пока не дополз до дивана и до Юриного лица.
Видишь, и такие просветы случаются, Юра прищурился и выдул на луч кольца табачного дыма.
Луч не обиделся, он продолжал назойливо ползти на стену, отогревая старческую кожу обоев и выгоревший ковер. Юра улыбнулся ему, раздавил сигарету в пепельнице и вернулся в кресло в глубине комнаты.
Я слышал, и у вас в фирме грядут нелегкие времена, неожиданно сказал он.
Вроде бы да. Хотя еще толком не ясно, головной офис ничего не говорит. Но Андрей уже дал понять, что сокращений не избежать, ответила я.
Ты, наверное, беспокоишься? Страшно терять работу?
Это как упасть в неизвестность. Когда летишь во сне в пропасть, и сердце замирает. Ведь у меня на самом деле неплохая работа. Вряд ли я еще такую найду. Я сейчас живу с ощущением, что у меня под ногами образовалась трещина, которая расширяется с каждым днем, и очень скоро я в нее провалюсь.