Возвращаюсь в Крым и в это время происходят события в Одессе. Двое ребят из Одессы, которых я встречал в Мариинском парке, Андрей и Сергей сгорели в Доме профсоюзов. И тогда я понял, что нужно делать выбор. Отцу позвонил и сказал, что еду в Донецк. Он благословил. Жене сказал, что поехал в командировку, типа у меня какой-то подряд, и что две недели меня не будет. Она меня до сих пор за это упрекает. И всё, отправился в Донецк. Границу перешёл, она была ещё «укропская». А все мои украинские документы права и так далее, остались в Киеве. Я под Киевом снимал дом там и лежат, быть может, до сих пор все мои вещи, компьютер
Приехал в Донецк и в свой день рождения попадаю к Паше Губареву в кабинет. Я пришёл с кучей идей того, что я могу сделать. Спрашиваю, как у них обстоят дела со связью.
Он пришёл и предложил на основе шифрованной телефонии проект, продолжилприсоединившийся к нам Губарев, легко качнув, в командирской своей манере, большой головой в сторону Яценко, но на самого Яценко не глядя. Мы сразу его приняли и дали деньги. Первая связь была установлена по линии Донецк Славянск. И эту связь ни разу укры не перехватывали.
Вот он про себя не всё рассказывает, наконец, улыбнулся Губарев и быстро посмотрел на Яценко. Когда его уже назначили министром, а министерство многопрофильное: почта, городские телефоны и фельдъегерская служба всё нужно было сразу налаживать, Губарев повернулся ко мне, так он реально жил на работе, даже одежду не менял.
А я как панк, ответил Яценко, и тоже чуть улыбнулся.
Он вообще, заметил я позже, никогда не смеётся в голос: я, по крайней мере, так и не услышал его смеха. По типажу Яценко всегда серьёзный отличник. Отличник сначала в школе, потом отличник в институте. Следом зарабатывает свой миллион, или десять миллионов, или даже пятьдесят
А затем, когда на Майдане начинается война, закупает арматуру.
Я и в Москве жил, и в Великобритании учился, дозированно выдавал детали своей биографии Яценко.
С ума сойти, ты ещё и в Англии учился, мрачно отметил я. Сколько в твоём донецком министерском штате было человек поначалу?
Был я, потом ещё два человека. Первые три сотрудника, которые у меня были: один из Петербурга, второй из Москвы, третий из Казани. Это был отдел спецсвязи. У парня из Петербурга была «Лада Гранта», на которой мы побывали и в Славянске, и в Лисичанске, и в Изварино и где только не были! Мы даже хотели ролик сделать про эту машину.
Знаешь, как этот человек принимал людей на работу? Губарев снова кивнул головой в сторону Яценко. Спрашивал: что ты можешь сделать? «То-то и то-то» «Хорошо, завтра выходи к восьми».
Я всем давал шанс, безо всякого пафоса объяснил Яценко. У меня 30 % министерства не имеет высшего образования.
И все, в основном, старше тебя? спросил я.
Конечно, ответил он.
Под самый вечер Яценко немного развеселился я пил водку, он чай, и что-то в этом чае на него подействовало; особенно меня позабавил рассказ о том, как Яценко явился к Игорю Стрелкову в Славянск.
В Славянске, рассказывал Яценко, такое обоюдное доверие было, все друг другу улыбались. «Люди к нам идут и нас поддерживают? Добровольцы из России? ууух!» В общем, как я попал к Стрелку приехал с телефоном и сказал: «Я буду делать вам спецсвязь. Позывной Яцик». Он такой: «Что от меня нужно?». Я ему сказал, что нужен его офицер связи. Он мне даёт своего офицера связи: всё, мы пошли в здание СБУ, в его кабинет. Я поставил связь, рассказал, как пользоваться. Он говорит, сколько ещё телефонов есть? Я говорю, что ещё пять телефонов. «Нужно в Краматорск, Артёмовск и в Дружковку ставить». Всё, есть, понял. Ни паспорта не спросил у меня Стрелков, ни откуда я, ни что я. Вот это факт. Все подумали, что меня ФСБ прислало. Хотя это была моя личная затея, потому что я в телефонии разбираюсь и знаю, как что зашифровать.
Первый раз у меня спросили документы, когда оформляли удостоверение на начальника связи, то есть, когда меня передали в подчинение Хмурого[3]. Он поинтересовался, что именно я буду делать. Я ему ответил, что могу то-то и то-то. Ну, давай, говорит, возглавишь у меня 4-й отдел радиоразведки и спецсвязи. И тогда он мне штатку подписал. Вот в тот день я первый раз показал документы. Это был конец августа. То есть май, июнь, июль, август четыре месяца у меня документов никто не смотрел
В марте, апреле, мае, понимаю я, любой человек, приехавший в Харьков, в Одессу, в Донецк, в Луганск хоть бы он был вовсе городским сумасшедшим мог сказать: здравствуйте, я полковник Иванов и его допускали куда угодно.
Все хотели верить в «руку Кремля».
В неё верили в Киеве и на Западной Украине, в неё верили в модных московских кафе; но самое главное в неё очень верили ополченцы.
Но ополченцы, конечно же, первыми поняли, что никакой руки Москвы нет.
Сидя за одним столом с Яценко, и то смеясь, то поражаясь его рассказам, я всё равно время от времени забывался и снова не мог понять: нет, всё-таки зачем было парню из Херсона который имел подряды на Олимпиаде в Сочи, открывал филиалы своей фирмы во Львове и в Черновцах, зачем ему понадобилось тянуть провода от одного отряда бородатых ополченцев к другим разбитным, гулевым, чубатым сепаратистам?!