- По ранению отпуск получил. Штоп, значиться, оздороветь до конца. А ты штой-то прячесся до сих пор?
- Так по уложению, - удивленно ответил Антип. Пока в сторожах стоим, значится, показываться правов не имеем. Шас к тебе подчасок придет, он и проводит до старосты. А уж потом домой пойдешь.
- Умно, - согласился Егор Панкартов. Старостой-то кто нынече?
- А ты его помнить должон, - отозвался Антип. Отставной фельдфебель Михеев. Ну тот, што лавочку открыл в позапрошлом годе. Умный, страсть. Но вредный! Гоняить народ почем зря. Вон Акунинский Хвилипп анамнясь вылез на свет, штоп на прохожего поглядеть. Так приговорил его Петро к пяти ударам розгой. За то, што мол уложение охранное нарушил.
- Ить и правильно, - неожиданно не согласился с соседом Егор. Охрану нести надоть как следоват. Хунгузы оне хитрые. Он вылез, его бы пристрелили и на село пошли грабить А штой-то у вас девки распелись? сменил он тему.
- Хунгузов-то уж год не слыхать, - возразил Антип, продолжая, однако, прятаться. Впрочем, Егор уже засек, где он скрывается. Девки же гуляют, што им. Парней не всех в рекруты забрили[16], вот и веселится молодежь. Пока отцы солдатчину тянуть Бабам-то с ними управиться трудно. Да и староста особо в сие не мешается. Порядок не нарушають и ладно
Появившийся молодой парень с ружьем в руках прервал беседу. Попрощавшись и пригласив соседа «заходить на днях посидеть за разговором» Егор отправился вместе с подчаском к дому старосты.
Шли неторопливо и медленно, так как дорогу скрывала ночная тьма, лишь временами рассеиваемая пробивающимися сквозь облака лунным светом. Спутник Егору попался малознакомый и молчаливый, похоже из новых поселенцев Отрезного конца. Тамошние жильцы старожилов, которые помнили времена, когда село было еще захудалыми Ловчими выселками, недолюбливали. Еще бы, давно укоренившиеся в Желтороссии первопоселенцы могли похвастаться перед «понаехавшими» немалым богатством. Лучшая земля, льготы, которых сейчас было куда меньше, да и просто та зажиточность, которая появляется у людей, долго и спокойно живущих и работающих на себя на одном месте. Плюс сболченные добрососедские отношения, позволявшие продвигать на сельском сходе свои решения Короче, причины были и причины немаловажные в глазах приезжих. И даже батюшке Онуфрию пока никак не удавалось эту затяжную неприязнь убрать. Ни словом, которым поп владел превосходно, ни делом. Ибо молодой, крепкий, не чуждый сокольской гимнастике и работе руками в поле, «батюшка» мог запросто и приложить непослушного. Не кулаком, а просто щелбаном. Но таким, что шишка потом неделю сходила. А поп лишь приговаривал с укоризной: «Поколе слов не понимаешь, таковым поучать приходится».
Староста, к удивлению Панкратова, не спал и встретил их одетым по-уличному. Видимо, как понял Егор, собирался проверить сторожей. Егора он узнал сразу и обрадовался, узнав, что для поправки здоровья ему дали целых два месяца.
- Хорошо как! А то, Егор, не поверишь поспать некогда. Хозяйством займись, мирскими делами займись, да еще ополчение и охрана на мне. Так что на месяц, кроме своего хозяйства, будешь ополчением заниматься. Денька два отдохни, а опосля сход соберем и тебя моим товарище м на эти два месяца назначим. Погоняешь этих недотеп. А то ведь, страшно сказать, на постах спать пытаются и от учений отлынивают. Я уж и так, и этак с ним, а батюшка пару самых непослушных уже и собственноручно поучил. Но все равно считают, что как-нибудь обойдется. А коли хунгузы вдруг придут? отпустив подчаска и задержавшись с Егором, чтобы выпить по стопочке «за встречу», негромко рассказывал староста.
Ладно, я тебя тут держу, а ты небось по дому соскучился. Вот суприз Серафиме будет! Да и с прибытком ты, как казак настоящий с походу явился, - хитро добавил он, когда они уже вышли во двор.
- Малехо есть, - солидно согласился Егор. После чего попросил немного подождать и покопавшись в одном и вьюков, неожиданно достал что-то вроде кинжала в ножнах.
- Прими в подарок, Петро, от меня. За заботу о мире, и моей семье заодно. Иппонский кинджал, какая-то дза-ся называемый. С офицера снял лично, во время охотничьего поиска, - поднес он обрадованному старосте подарок.
Со двора вышли вместе. Михеев даже прошел с Панкратовым по улице мимо нескольких дворов, после чего свернул в переулок. Староста пошел проверять охранников. А унтер-офицер Панкратов, отправленный на излечение по ранению и представленный за «последнее дело» к «Георгию», отправился домой, радовать родных своим появлением