«Дед мой был дворником, папка колхозником,
Я же Я же всю жизнь Я же всю жизнь»
«А что я всю жизнь? Ел, да спал, да на почте чужие посылки перелопачивал. В общем, ничего героического не совершил, никаких научных открытий не сделал, спортивных рекордов не поставил. Вот так!» подытожил Захарыч и с обидой в голосе произнёс:
«Дед мой был дворником, папка колхозником,
Я же всю жизнь ямщиком прослужил»
Но тут лицо его заметно просветлело.
«А почему бы и нет! обрадовался он. Да, я не совершил ничего великого. Но в этом-то и кроется трагический смысл моего произведения. В обыденности существования. А на это, между прочим, не каждый, способен. Это вам не рекорды ставить. Здесь тоже героизм нужен. Чтобы вот так пренебрежительно бросить свою жизнь в топку времени и сказать: «А ну вас всех к лешему", и сгинуть в глубинах истории, как неизвестный солдат. И ведь какая драма вырисовывается! Какая беспросветная тоска! Аж, за душу берёт! Ой!»
Захарыч вытер нахлынувшую слезу.
«Вот она, судьба поэта!»
Разволновавшись, он взял со стола конфету, сунул её в рот, и тут же вообразил себе полный зал восхищённых читателей. Ну, и, конечно же, любимую жену свою Антонину, которая со слезами на глазах выходит к нему из зрительного зала и восклицает:
Матвей, ты опять сладкое ешь?
Захарыч вздрогнул и обернулся. В творческом процессе он и не заметил, как в комнату вошла жена. Антонина Григорьевна с возмущением смотрела на полупустую тарелку на его столе и продолжала возмущаться:
Ну, дай же своему желудку хоть немного отдохнуть! Ведь ты скоро в дверь не пролезешь!
Сам не пойму, как я эту конфету в рот положил, попытался оправдаться Захарыч, но видимо неудачно.
Антонина Григорьевна в невиновность мужа не поверила.
Как же это можно положить в рот, не заметив, что? пристыдила она мужа. А если б ты туда гайку грязную положил? Что б тогда?
Не знаю. Но подозреваю, что мой желудок живёт отдельной от меня жизнью. Пока я занимаюсь творчеством, он жрёт, что попало.
Значит, желудок твой виноват? Может, мне с ним тогда разговаривать, а не с тобой?
Сомневаюсь, что он тебя поймёт.
А вот я посажу его и тебя на диету, тогда сразу поймёт.
Да ты что! забеспокоился Захарыч. На диете я долго не протяну, а мне сегодня ещё в городскую администрацию надо сходить.
Зачем?
Как зачем! За наградой. Ты что забыла, что я на городском поэтическом конкурсе третье место занял? Ну, помнишь, я им ещё своё стихотворение по интернету послал?
Не помню.
Вот ты всегда так, возмутился Захарыч. Всякие мелочи помнишь, а важные события забываешь.
Тоже мне, важное событие! усмехнулась Антонина Григорьевна. И какую они тебе там награду дадут? Какую-нибудь бумажку, на которой будет написано, что какой-то там чудак занял третье место! Вот если бы они тебе денег дали!
Ты ничего не понимаешь, парировал Захарыч. Тут главное не деньги, а внимание.
Что ж, если тебе моего внимания недостаточно, тогда иди! с некоторой долей обиды произнесла Антонина Григорьевна. Только не забудь штаны поприличней одеть, а то эти только для огородного чучела и годятся. Когда уже ты их выбросишь?
Никогда! категорично заявил Захарыч. Они мне удачу приносят. Я в них все свои лучшие произведения написал. А в новых штанах меня вдохновение не узнаёт.
Антонина Григорьевна усмехнулась.
Да оно тебя и в старых не узнаёт.
Ну, это мы ещё посмотрим. Вот послушай лучше моё новое стихотворение. Я его только начал писать.
Антонина Григорьевна устало вздохнула.
Ладно, только побыстрей, а то скоро дети приедут, а у меня ещё борщ не сварился.
Захарыч прокашлялся и торжественно изрёк:
Биография поэта Ну, как название?
Название, как название. Где-то я его уже слышала.
Слышала, слышала! рассердился Захарыч. Я ж не один пишу стихи, поэтому и слышала.
Ну, хорошо, давай дальше.
Итак, «Биография поэта»
«Дед мой был дворником, папка колхозником,
Я же всю жизнь ямщиком прослужил»
Что скажешь?
И это всё? с недоумением спросила Антонина Григорьевна.
Пока всё. Я же говорил, что это только начало. Ну, так как?
Да, никак. Ерунда какая-то.
Почему это ерунда? расстроился Захарыч.