Захарыч показал фигу, и встал с кресла.
У меня тоже сила воли есть! сказал он и, вдруг, словно зомби направился к двери.
Вы куда, Матвей Захарович? с изумлением воскликнул Иннокентий, последовав за тестем.
Но Захарыч его уже не слышал. Уверенной походкой он вышел из комнаты в коридор, где в это время лёжа на полу прикручивал к трубам свой радиатор Василий, лихо перешагнул через него и громко провозгласил:
Она думает, что я за пирожок поэзию продам! А вот шиш я ей продам!
Ещё мгновение и Захарыч скрылся за дверью.
Вот тебе и сила воли! озадаченно произнёс Иннокентий, затем, взглянув на Василия, спросил:
Ну, что, Вась, теперь не замёрзнем?
Вы-то, может, и не замёрзнете, невесело отозвался Василий, а я уже замерзаю.
Как? не понял Иннокентий. На улице же плюс тридцать!
Так то на улице, а у меня внутри минус.
Очень приятно, Аркадий
Когда Иннокентий пришёл на кухню, Вера Матвеевна, Надежда и Сеня сидели на диванчике, Антонина Григорьевна стряпала у плиты, Мария стояла у окна, а Матвей Захарович за столом уплетал пирожки.
Приятного аппетита! пожелал ему Иннокентий.
Спасибо! кивнул Захарыч, не отрываясь от любимого занятия.
Ну, как, вкусно? спросила его Антонина Григорьевна.
Бесподобно, с просветлённым лицом ответил Захарыч.
В меру хороший аппетит признак хорошего здоровья, заметил Иннокентий.
Это ж надо было столько натерпеться! покачала головой Вера. А ты, Сеня, додумался! Повёл пожилого человека в театр! Ну, сводил бы его куда-нибудь в огород. Там всё-таки спокойней.
Я ж не знал, что так получится! попытался оправдаться Сеня.
Сеня ни в чём не виноват, заступился за внука Захарыч.
Ничего, ничего! успокоил всех Иннокентий. Главное, что все живы и здоровы и мы, наконец-то, сможем отведать наших любимых пирожков!
Кеша, а ты свою долю уже съел! напомнила Надежда.
Неужели? погрустнел Иннокентий и, присев рядом с Захарычом, с сожалением произнёс. Какое же это трагическое для России слово доля! Я ещё со школьной скамьи невзлюбил все эти доли; десятые, сотые, тысячные Ужас! Поначалу я их округлял, но когда учитель округлил мою оценку до двойки, пришлось смириться.
Да нет у нас никаких долей! Надежда просто пошутила, сказала Антонина Григорьевна, устанавливая на стол ещё две тарелки с пирожками. Кушайте, сколько хотите! Всем хватит!
Антонина Григорьевна, вы просто ангел! воскликнул Иннокентий.
В кухню вошёл Василий.
Всё, радиатор я установил, громко отрапортовал он.
Молодец! похвалила зятя Антонина Григорьевна и, поцеловав его, пригласила к столу откушать пирожков.
Василий сел за стол, но тут же заёрзал на стуле.
Что-то стул у вас поскрипывает, сказал он Антонине Григорьевне
Старый, вот и поскрипывает, вздохнула Антонина Григорьевна.
Василий приподнялся и посмотрел на стул.
Ерунда, здесь просто пару болтов нужно подкрутить.
Вынув из кармана универсальный ключ, Василий принялся подкручивать болты.
Неожиданно за окном раздался автомобильный гудок. Первой в окно посмотрела Мария.
Это Аркадий приехал! радостно воскликнула она и выбежала из кухни.
Все остальные родственники переместились ближе к окну.
Дождалась, то ли с усмешкой, то ли с завистью, сказала Надежда.
А ничего, симпатичный, оценила жениха Вера.
И машина-то, какая дорогая! вглядываясь, воскликнула Надежда. Никак, директор оптового склада!
Семён тоже подошёл к окну полюбопытствовать и обомлел. В приехавшем, модно одетом, госте, он узнал того самого псевдобезногого инвалида, которому, ни за что, ни про что, подарил пятьсот рублей.
Нет, это кто угодно, только не директор оптового склада, сказал он.
Прошло ещё несколько минут томительного ожидания и на пороге кухни торжественно появились Мария и Аркадий с огромным букетом красивых цветов.
А вот и Аркадий! громко объявила Мария. Прошу любить и жаловать!
Ну, давайте знакомиться! ласково сказала хозяйка дома. Я мама, Антонина Григорьевна!
Очень приятно! кивнул головой гость. А я Аркадий!
А это мой папа! показала на отца Мария.
Матвей Захарыч! представился глава семейства.
Очень рад! Аркадий!
А это мои сёстры; Вера и Надя! А это их мужья, Василий и Иннокентий! Иннокентий у нас известный экстрасенс, а Василий мастер на все руки.