Выронив сумку, старушка Женька стояла в оцепенении. Шляпка её, сбитая точным Петькиным попаданием, валялась в сугробе, в коротких сапожках хлюпал быстро тающий снег. В этот-то ужасный миг и оказалась рядышком заботливая Ирка: и шляпочку подняла, и сумочку подала, и пальто отряхнула. И взяв пострадавшую под руку, осторожно довела её до подъезда.
Давайте, бабушка, я вас до самой квартиры провожу, ласковым голосом предложила Ирка, а то вон у вас сапоги какие мокрые, можете на лестнице нечаянно поскользнуться и все ноги переломать!
Немного придя в себя, старушка Женька взглянула в Иркины глаза и только теперь узнала ту грустную девочку, с которой недавно беседовала на скамейке.
Да-да, спасибо, деточка, охотно закивала старушка, проводи меня, пожалуйста, а то у меня с перепугу голова немного кружится и ноги подкашиваются
И вот Ирка уже была внутри бабкиной квартиры и даже в самой её комнате.
Быстро скинув в прихожей свою обувь, не раздеваясь, а лишь расстегнув на куртке молнию, девочка спешно помогала пострадавшей развешивать для просушки её серое пальто и устраивать у батареи вымокшие сапожки.
Украдкой осматриваясь, юная гостья недоумевала: на комнату злодейки, похитительницы детей, комната старухи похожа не была. Кругом старые фотографии в альбомах, на стене в рамочках и на подставках: взрослые, детские, семейные. На окнах цветы в глиняных горшках, на полках книжки, очень много книжек, целые стопки. Старенькие занавески, старый линялый абажур с осыпавшейся бисерной бахромой, вытертый коврик у дверей, продавленный столетний диван. А на шкафу домики выстроились рядами бумажные, картонные.
Целый городок.
Это я мастерю, деточка, объяснила хозяйка, перехватив любопытный Иркин взгляд. Домики клеить с детства моё самое любимое занятие. А тебя я сейчас чайком напою! С вареньицем, со сливовым! Только что-то мне всё ещё не по себе, так уж ты сходи на кухоньку, поставь чайник, пожалуйста, пока я тут прилягу на минутку.
Ирка вышла, затворила дверь, прислушалась: в квартире стояла тишина.
Широкий коридор поворачивал за угол, а рядом была ещё одна комната, плотно закрытая.
Девочка юркнула в кухню: там тоже оказалось просторно, вдоль левой стены стояло сразу два холодильника. Один совсем древний: пожелтевший, потёртый, маленький. Другой тот, что побольше и поновее был почему-то заперт на висячий замок.
Никогда раньше Ирка запертых холодильников не встречала. А может это и не холодильник вовсе?
Девочка вздрогнула, и ей стало до того жутко ну просто до ледяных мурашек: вспомнились кровавые детективы про маньяков и всякие кино-кошмарики.
Она подёргала замок, негромко позвала: «Васёк! Васенька! Ты тут?»
Но изнутри никто не отозвался. То и дело оглядываясь на подозрительный холодильник, Ирка поставила на огонь чайник со свистком и выскользнула в коридор.
Дверь второй комнаты теперь оказалось приоткрытой, за ней слышались шаги и неясный шорох. Девочка подкралась, заглянула в щель и едва не вскрикнула: старуха, бодрая, ожившая и теперь уже полностью переодетая, торопливо сновала по комнате, шлёпая по ковру бархатными тапками она явно куда-то спешила. Подбежав к зеркалу, старуха густо накрасила губы розовой помадой, облизнулась, повязала на шею алый шёлковый шарф и вдела в уши нелепые серьги-клубничины, так огненно сверкнувшие, что Ирка аж зажмурилась. Полюбовавшись своим отражением, расфуфыренная бабка схватила с дивана сумку чёрную сумку! ткнула в неё сильно покрасневший от суеты нос и громко спросила кого-то: «Ну как, готовы, карлики?»
Никто ей не ответил ведь старуха была в комнате одна. «Наверно, у неё в сумке мобильник, сообразила Ирка, это она с сообщниками переговаривается, преступница! Карлики?! Уж не она ли та самая великанша с дурацким именем, о которой спрашивал папа?»
Захлопнув сумку, старуха поставила её возле зеркала, нахлобучила меховую шапку до самых бровей и внезапно метнулась к дверям. Девочка едва успела отскочить за угол и теперь украдкой наблюдала оттуда.
Бабка выбежала в прихожую, стала натягивать сапоги высокие, с каблуками. Потом надела длинную кудрявую шубу. Ирка поразилась быстроте и энергичности её движений, а больше всего внезапно преобразившемуся лицу хозяйки дома: оно точно стало вдруг полнее, здоровее, румянее. А нос вообще казался ярко-малиновым.