Не надо, Матвей, сказала она. Эта встреча ещё не раз нам обоим вспомнится в самые неподходящие минуты. Не надо других.
Пусть вспомнится!..
Матвей, Алика подняла голову выше и чётко выговорила: Не надо больше ничего. И если тебе в самом деле дорого то, что когда-то связывало нас, не надо перекраивать это в другие формы. Тем более в дружбу. Нам обоим с ней никогда не везло. Я рада была увидеть тебя. Но на этом всё.
Она развернулась и пошла прочь. Звуки её шагов разлетались по скверу, каблучным боем пугая галок. Узкая пешеходная дорожка растягивалась между ними, выбегая из-под фигурки в красном пальто.
Матвей не двигался, ожидая момент, когда связующие их нити наконец лопнут, по ошибке соотнося их с исчисляемым расстоянием.
Глава 12.
«Садовская, вы не дисциплинированы. Вы не сможете работать в выбранной профессии. У вас не хватит терпения». Ни черта подобного, старый павлин! У меня терпения столько, что я у тебя самого ещё интервью возьму!
Алика расхаживала по комнате обозлённой тигрицей. Твёрдые шаги, впитываемые длинным ворсом ковра, звучали глухими ударами. Когда она поворачивалась спиной, под тонкой тканью полуночно-синей блузы, вырисовывались острые лопатки. Высоко завязанный хвост тёмно-рыжих волос на каждом шаге бил как раз между ними.
«Вам не хватает выдержки. Вы слишком легко переходите в спор», передразнивала она. Да я с ним даже не спорила!
Матвей сидел на диване и наблюдал за этой блузой, заправленной в юбку и отзывающейся на каждое движение Алики. Ткань то раздувалась, то скручивалась на меняющей направление фигурке. А под блузой Матвей заметил в лазейке между пуговицами лишь чёрное кружево нижнего белья.
«Вы не располагаете к себе людей. Чуть что выпускаете иголки, как дикобраз». Сам он дикобраз! Ничего обо мне не знает. Не знает, что я могу разговорить любого, если захочу. Что часто люди сами ко мне тянутся.
Проблемы с преподавателями у Алики возникали уже не в первый раз. Её не затрудняло исправить педагога или поспорить, если её мнение отличалось. При этом она терпеть не могла, когда её начинали поучать или что ещё хуже пытались осадить. Но вести себя со студентами, как с равными, способны далеко не все преподаватели.
Алика вдруг остановилась, обернулась, посмотрела на Матвея. По нахмуренному личику тенью от невидимой фаты пробежалось сомнение.
Люди ведь ко мне тянутся?
Матвей понял, что Алика выплеснула весь гнев, и теперь выступить должен он.
Конечно, тянутся, он поднялся и подошёл к ней. Ты умеешь выслушать. Тебе так и хочется о чём-нибудь рассказать.
Правда?
Правда. Хоть и колкой ты тоже бываешь. С теми, кто тебе не угодил.
Пока мне не угодил только этот чересчур умный профессор, сказала Алика и сама обняла Матвея.
Это было так привычно для них постоянно касаться, обнимать друг друга, тактильно ощущать, когда они наедине.
Он ко мне придирается, Алика уткнулась лицом Матвею в плечо. Специально выводит.
Может, он проверял, как быстро ты выйдешь из себя?
Прижатые к груди Матвея тонкие плечи подпрыгнули.
Может. Тогда плохи мои дела.
Матвей позволил себе до мелочей прорисовать в голове видение, как он высвобождает её тело из плена тёмной хлопчатой ткани, как погружает его в белые простыни, что сегодня утром они с Аликой вместе стелили на кровать, и как ближайшие полчаса нет, час! до них никто не сможет дозвониться, дописаться или достучаться. Вдыхая запах унисексуальных духов, которые не гасили, а только ярче раскрывали её женственность, он замечтался и не сразу услышал голос:
что я не выдержу в условиях, в которых работают профессионалы. Что военные корреспонденты, сутками сидят в окопах или в полуразрушенных зданиях осаждённого города. «Посмотрел бы я на вас и на вашу выдержку, когда вокруг война. Вы со своими вопросами всем только мешаетесь, информацию собираете по крупицам, чуть ли не по слухам. Убить могут в два счета, а сами вы брать в руки оружие не имеете права». Он любит напоминать всем, что когда-то работал военным журналистом. Но разве он один такой? И почему он так уверен, что я не выдержу? Как же он удивится, когда поймёт, что ошибался! Уж на мой век вооруженных конфликтов, терактов и прочих кошмаров хватит сполна.
Матвей насторожился, упустив прежнюю нить мыслей и даже не пытаясь её поймать.
Постой-постой. В каких ещё вооруженных конфликтах ты собираешься участвовать? спросил он, слегка подталкивая её, чтобы она подняла голову. Ты сейчас серьёзно?