Мама отвернулась.
Так знала?
Знала.
А почему мне не сказала?
Мама пожала плечами.
Зачем?
Я бы тоже знал.
Сидел бы спокойно в Штатах и не строил идиотских планов, по степени несбыточности равных наводнению на Марсе.
Теперь знаешь. И что изменилось? Стал счастливее?
Из прихожей послышалось проворачивание ключа в дверном замке. Отец вернулся домой.
Мама шагнула к Матвею и, торопясь, зашептала:
Я уже говорила и ещё раз скажу: живи своей жизнью. Алика ваш разрыв пережила, семью построила, а ты всё ждёшь непонятно чего.
Я строю карьеру, так же тихо и быстро ответил Матвей. Не вы ли с отцом с детства твердили мне, как это важно?
Вижу я, как ты карьеру строишь! Теперь понятно, почему до тебя вечно невозможно дозвониться.
Ну конечно! Не оттого, что я работаю без выходных, а оттого, что пьяный сплю под операционным столом.
Дурак! сказала мама и ушла в прихожую встречать отца.
Глава 11.
Солнце вернулось в столицу, как тётушка, забывшая в гостях зонт. Было тепло даже в расстёгнутом пальто.
В этот раз Матвей ждал Алику недолго. Она вышла из стеклянных дверей, которые ловили и отбрасывали последние яркие солнечные лучи, нашла глазами Матвея и кивнула ему, не улыбнувшись даже из вежливости.
Куда пойдём? спросил он, когда Алика остановилась в двух шагах от него. Есть тут поблизости кафе, где можно спокойно поговорить?
Или лучше ресторан? Какие, интересно, у неё теперь предпочтения?
У меня не так много времени, ответила она. Рабочий день ещё не кончился. Можем пройтись по скверу. Тут недалеко.
Веди.
Алика держалась на расстоянии. На узкой дороге с одной стороны нарезанные полосы автомобильного шоссе, с другой пыльные строительные леса, если надо кого-то пропустить, предпочитала шагнуть подальше вперёд и задеть прохожего, лишь бы не подходить ближе к Матвею.
Матвей делал вид, что не замечает этого. Кто знает, может, верная жена должна со всеми мужчинами, кроме мужа, соблюдать дистанцию?
О чём ты хотел поговорить? спросила Алика, когда дорога стала шире, и они могли спокойно идти в метре друг от друга.
Матвей исподволь поглядывал на то, как солнце подсвечивает её волосы, как кладёт свои лучи ей на лицо, заставляя немного щуриться, и прятал улыбку в будто бы посторонних движениях губ. Он забыл, что собирался сказать, стоило глазам цвета майской зелени настойчиво взглянуть на него, подгоняя разговор.
Хотел узнать, как ты? ответил он. Как Пашка? Лена я слышал, что произошло. Прими мои соболезнования.
Сказал и тут же пожалел. Получилось холодно, пусто, как если бы они были чужими людьми. Ему бы сказать что-то душевное, что отразило бы его истинную скорбь, а не брякнуть дурацкую затасканную фразу.
Алика приняла его слова с сухой формальной благодарностью. Ещё бы! Вот если бы он мог обнять её, уверить, что она по-прежнему может рассчитывать на любую помощь, что это и его горе
Матвей продолжал идти вперёд, глядя себе под ноги.
Я узнал, только как приехал в Москву, сказал он. Не могу поверить.
Да, ответила Алика. Я не верю до сих пор.
Когда это произошло?
Четыре года назад. В марте.
Четыре года! Это же почти сразу после моего отъезда
Алика молча кивнула.
Где её похоронили? произнёс Матвей охрипшим голосом.
Там же, где маму с папой.
Матвей вспомнил парк с прудом возле Новодевичьего монастыря. В ясную погоду вода поразительно точно отражает деревья, растущие по краю земляного бережка, и бело-красную монастырскую стену со всеми её окошечками и бойницами. Для самого Матвея этот парк прочно связался с забавным, немного неловким, но самым счастливым воспоминанием в его жизни. Для Алики же небольшой полукруглый мостик, перекинутый через пруд, олицетворял пристанище, откуда ветер унёс и развеял прах её родных. Матвей узнал об этом не сразу, но, как узнал, стал приходить в Новодевичий парк с цветами.
Алика сейчас выглядела спокойной, однако Матвей чувствовал, что это лишь видимость спокойствия. Внутри неё туго скрученная железная пружина, которая рванёт, стоит напряжению между ними ещё немного возрасти.
Что случилось с Леной? спросил Матвей.
Сердце, ответила Алика. Внезапно стало плохо на работе. «Скорая» к ней даже не успела.
Матвей по взращённому в себе врачебному инстинкту задумался над диагнозом. Ишемическая болезнь сердца? Загрудинные боли, ощущение нехватки воздуха чаще после физической нагрузки. Это так легко списать на подступающую старость, никто не воспринимает симптомы всерьёз. И вдруг закупорился сосуд в сердце, закрылась коронарная артерия. Инфаркт.