Да, господин, ответил священник и посмотрел на старосту. Тот кивнул в ответ и что-то прошептал жене.
Довольно скоро все четыре дюжины местных жителей стояли возле столба, водружённого инквизиторами, которые тащили к нему из церкви поленья и хворост. Дети по требованию старосты сняли маски и стояли возле родителей.
Все ли жители деревни сейчас находятся перед нами? спросил инквизитор отца Клавдия.
Да, господин, заикаясь ответил тот.
Мы Ревнители веры Святой инквизиции, обратился инквизитор к толпе. А сам я Генрих Крамер, которому Трибуналом доверено вершить суд над еретиками и осквернёнными. Наше долгое расследование пожара в деревне Степная, которое произошло несколько лет назад, привело нас к вам. Если вы добровольно выдадите ведьму, что убила множество людей и сожгла их дома, то мы предадим её суду и покинем ваши края. Но ежели вы откажитесь подчиниться воле Господней, то его кара падёт на ваши головы.
Жители деревни молчали. Они доверяли старосте, и ждали его слова. Староста долгое время служил в королевской армии и даже немного повоевал. К солдатам всегда приставляли инквизитора, поэтому он о них кое-что знал, но с Ревнителями веры он не сталкивался, хотя наслышался о них всякого.
Мы все верные дети Господа, среди нас нет ни ведьм, ни колдунов, обратился он к инквизиторам. Хоть староста и подозревал Эрину в чём-то подобном, но её доброта и бескорыстная помощь, проявленные за время жизни в деревне, не позволили ему выдать женщину. Тем более она излечила его дочку.
Ведьма! вскричал Генрих, обвёл взглядом дрожащую от страха толпу и поднял вверх маленькую красную коробку, из которой лился белый свет. У нас есть Слеза ангела. Ты знаешь, что это, поэтому яви себя добровольно.
Я та ведьма, которую вы ищете, Эрина вышла вперёд. Она слышала о Слезе ангела. Этот артефакт был редкостью и использовался Инквизицией только для обнаружения настоящих ведьм и колдунов. Неподготовленных людей он ослеплял навечно, а имеющим способность колдовать подсвечивал кровь так, что они светились изнутри.
Водрузите её на костёр, скомандовал инквизитор, вынув из ножен меч, и остальные рыцари схватили женщину и привязали её к столбу. А мы тем временем разберёмся с её сообщниками.
Генрих подошёл к старосте и посмотрел ему прямо в глаза. Мужчина не отвёл взгляда и стоял, всматриваясь в лицо, скрытое забралом.
За укрывательство ведьмы вы приговариваетесь к смерти, меч вонзился в тело старосты, проткнув его насквозь.
Его жена вскрикнула, но тут же уставилась на окровавленный клинок, торчащий из её собственной груди. Инквизитор занёс было меч над Оливией, но вдруг раздался голос:
Господь не карает детей за грехи отцов, если только дети сами не идут по стопам отцов и не дополняют их меру, это был Томас. Он ненавидел ведьм, но Оливия таковой и не была. Ему нравились её доброта и энергичность, и он не мог позволить ей умереть.
Послание Мавила: глава двадцать три, стих тридцать второй. А ты смелый мальчишка со знанием Святого писания. Генрих подошёл к мальчику и присел так, что лица их оказались на одной высоте. Это похвально. Хоть ересь и подлежит искоренять до корня, но видимо сам Господь вложил слова эти в твои уста.
Отец Клавдий тоже не виноват в случившемся, Томас понимал, что может пересечь черту, за которой чаша терпения инквизиторов может переполниться, но не замолвить слово за человека, который заботился о нём несколько лет, он тоже не мог. Ведьма ходила на все службы и молилась, как и все остальные.
Ты очень смелый. Пожалуй, даже излишне. Кто ты?
Я Томас, представился мальчик. Мы с ведьмой единственные кто выжил в Степной. Всё это время обо мне заботился отец Клавдий.
Он хорошо обучил тебя, Генрих поднялся и подошёл к священнику. За то, что не углядел в своей пастве паршивую овцу, но принимая во внимание просьбу мальчика, я приговариваю тебя к служению монахом в монастырь Святого Лучиано.
Отец Клавдий от этих слов потерял сознание. Этим монастырём в семинарии пугали нерадивых учеников, а в монахи отправляли тех, кого едва не предали анафеме.
Что же до девочки, продолжил инквизитор. То её мы сопроводим в монастырь Чистой Девы, дабы там ей оказали помощь в очищении души. А теперь давайте уже очистим эту землю от нечестивой ведьмы.
Затем Генрих посмотрел на мальчика, чьё имя, седые волосы и даже судьба напомнили ему о великом Томасе Торквемаде основателю Святой инквизиции.