Немцы изменили выдохнул кто-то из министров.
Ирину Ивановну толкнули, к тому же перед Ульяновым, Бронштейном и Благоевым вдруг выдвинулось кольцо людей, зорко очень зорко озиравшихся по сторонам. К тому же к ней вдруг обернулся комиссар Жадов и, ни с того, ни с сего, вдруг схватил за руку.
Сим провозглашается Российская Советская Федеративная Социалистичская Республика! Великая революция, о которой так долго говорили мы, большевики свершила! торжественно закончил Ульянов. Ура, товарищи!
И весь зал дружно грянул «ура».
Кольцо людей совершенно закрыло троицу, возглавлявшую Петросовет. К министрам подступил конвой, их повели к выходу.
Ирина Ивановна тяжело села прямо там, где стояла.
Ты что, ты что?! яростно зашипел комиссар, вдруг перейдя на «ты». Нельзя в этих кровососов стрелять! Их судить надо, «министров» этих!
Д-да с явным усилием отозвалась Ирина Ивановна. Вы правы, товарищ Михаил «временных» должен судить трудовой народ
Комиссар явно хотел сказать что-то ещё; но тут министров наконец вывели, Ульянов поднял руку.
Теперь, товарищи, перед нами встают совершенно новые задачи. Нельзя терять ни минуты, пока контрреволюция, которая, подобно гидре, непременно попытается поднять свою гнусную голову, растеряна и бездействует. Ваши командиры под руководством товарища Благоева, главы Военно-революционного подкомитета Петросовета, разъяснит вам по текущему моменту. Идёмте, Лев, надо закончить с воззванием и первыми декретами
Они повернулись, по-прежнему окружённые плотным кольцом внимательных, молчаливых, настороженных людей, не кричавших «ура» и не потрясавших оружием.
Зато товарищ Благоев остался. Спокойный, уверенный, он стоял, заложив руки за спину, обозревая толпу.
Товарищи бойцы великой нашей революции! Громкие речи станем произносить чуть позже. А сейчас нам предстоит ещё много работы. Столица жуткой империи, угнетавшей и подавлявшей простого рабочего, крестьянина, инородца, однако, накопила немалые богатства. Эти средства должны пойти на благо трудового народа. А потому начальники отрядов охраны Петросовета, ко мне! Получите боевые приказы. Остальные бойцы по отрядам разберись! Собирайтесь у отрядного авто- и гужевого транспорта. День сегодня будет долгим, Благоев вдруг улыбнулся. Но и награда величайшая. Первое в мире социалистическое государство трудящихся, рабочих и крестьян! А за нами последуют и иные страны да здравствует мировая революция, товарищи! Ура!
Ура! грянул зал.
Ирина Ивановна закричала тоже, чувствуя на себе взгляд комиссара Жадова.
Пролог
Академический поселок под Ленинградом, дача профессора Онуфриева. Май 1972 года
Прощайте, сказал профессор и перекинул массивный рубильник.
Место, где только что стояли гости, заволокло тьмой, чёрной и непроглядной.
В дверь наверху колотили так, что весь дом ходил ходуном.
Профессор хладнокровно ждал.
Тьма не рассеивалась. Так и стояла, плотная, непроглядная.
Профессор поднял одну бровь, как бы в некотором удивлении. Постоял, глядя на чёрную полусферу. Потом усмехнулся и громко крикнул:
Да иду, иду открывать! Что за шум, не дадут отдохнуть старому человеку!..
Дверь распахнулась, в лицо ему ударил свет мощных фонарей.
Гражданин Онуфриев!..
Уже семьдесят с гаком лет гражданин Онуфриев, ворчливо ответил профессор. Что вам угодно?
Комитет государственной безопасности, крупный, плечистый человек в штатском сунул профессору под нос раскрытое удостоверение. Сейчас будет произведён обыск принадлежащего вам домовладения. Предлагаю заранее сдать все предметы, относящиеся к категории запрещённых, как то: незарегистрированное холодное и огнестрельное оружие, незаконно сооружённые установки любого рода
Это самогоннный аппарат, что ли? перебил профессор. Не увлекаюсь, знаете ли.
Прекратите балаган, Онуфриев, прошипел штатский. Отойдите в сторону, гражданин. Не хотите добром, придется по-плохому!
Ищите, хладнокровно сказал Николай Михайлович. Что вы рассчитываете найти? Самиздат? Солженицына? Да, а ордер на обыск у вас имеется? Понятые? Я, как-никак, член Академии Наук.
Ввалившиеся в прихожую люди, казалось, несколько замешкались; однако человек с удостоверением нимало не смутился.
А вы на меня жалобу напишите, уважаемый профессор, он усмехался жёстко и уверенно. Прямо в ЦК и пишите. Копию в Комитет партийного контроля. И лично товарищу Юрию Владимировичу Андропову.