Так вот почему они этой контре уйти дали! злобно прошипел Жадов. Тоже мне, «союзнички» «Помогаем обрести свободу»
Да все уже мозоль на языке стерли, повторяя, что Германский Рейх помогает опрокинуть самодержавие в России, но у них-то Вильгельм как правил, так и правит, заметила Ирина Ивановна. Союзнички, именно что. И каждый «партнера» вокруг пальца обвести норовит. Наши «временные» наивно полагают, что рейхсхеер поможет им утвердиться, а потом тихонько уйдет, взамен истребовав какие-нибудь концессии для Круппа с Тиссеном; ну, или небольшие уступки в Прибалтике с Польшей. А они не уйдут, пока не удостоверятся, что в России пожар от Балтики до Амура.
Так что же делать?
То, что начали сегодня, невозмутимо уронила Ирина Ивановна. Брать власть. Немцев вежливо проводить. Может, и впрямь им концессии дать. Или Польшу. Пусть забирают всё равно нам от поляков никакой прибыли, одни восстания. Да и то сказать если я правильно понимаю, что говорят товарищи Старик и Лев, что пишет товарищ Благоев, то все границы никакого значения иметь не будут если победит всемирная пролетарская революция и власть всюду на земле возьмут рабочие с крестьянами. Зачем им рубежи? И какая тогда разница, «чья Польша»? Ни поляк на русского волком смотреть не будет, ни русский на поляка.
Верно! Как это верно, да! комиссар взирал на Ирину Ивановну с искренним восхищением. Точно так! Так оно и будет!..
У пролетария ведь нет отечества, заметила товарищ Шульц. Отечество ему весь земной шар. Нечего терять пролетарию, кроме своих цепей, и нет ему нужды считаться кровь, кто тут русский, кто немец, кто поляк, а кто француз. Всем вместе подняться надо, гнёт вековой скинуть Но это, товарищ Михаил, ещё не сейчас. Пока что нам победить надо. Здесь, в Петербурге. И мы победим!
Победим! Непременно! горячо поддержал комиссар. И, словно в растерянности после такой горячей речи, завертел головой, будто ему невыносимо жал воротник:
Но что же делать? У нас приказ удерживать станцию
Мы и удерживаем, усмехнулась Ирина Ивановна. Как видите, бескровно и без особых усилий. А с этими немцами мы договоримся. Вот увидите.
Но но мы-то здесь сидим, а другие
А вы оставьте тут проверенных бойцов, посоветовала товарищ Ирина. Немного, человек десять. А с остальными поедем к Таврическому. Там сейчас будут главные события
Сказано сделано. Десяток солдат и впрямь остались на телефонной станции немец-гауптманн лишь кивнул; правда, Ирине Ивановне он подмигнул при этот очень понимающе.
Загрузились в кузова. Завели моторы.
Невский, против всех ожиданий, был не пуст и не тих. Тротуары заполняли толпы; прямо из окон в народ кто-то кидал охапки листовок. Немцев почти не было видно а где они и имелись, то в происходящее никак не вмешивались.
У Аничкова моста громоздились мешки и брёвна разобранной баррикады; у стены дворца Белосельских-Белозерских до сих пор уныло торчал желтовато-ржавый остов сгоревшего «мариенвагена», стены обильно побиты пулями.
Здесь, кстати, рота кадет-александровцев стояла, заметил Жадов. Крепко держались, хоть и мальчишки сопливые не удалось прорваться, даже немцы не смогли, кровью умылись
Ирина Ивановна холодно кивнула.
Я очень надеюсь, что они теперь уже разбежались по домам. К родителям.
Не знаю, не знаю проворчал комиссар. Уж больно твердо стояли. Такие не разбегутся. Жалко дураков, пропадут ведь, окажутся на пути у мировой революции
Жалко, сухо проронила товарищ Щульц. Но прогресс не остановить! Малой кровью сегодня мы предотвратим великую кровь завтра. Не думайте, что вы меня этим смутите, товарищ комиссар.
Помилуйте, товарищ Ирина! заторопился Жадов. И в мыслях не держал!
Она кивнула.
Подумаем об этом после. Пока что, она усмехнуась, пришла пора сказать «которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время!»
Именно! Именно кончилось!
Грузовики отряда едва пробились через заполненную народом Знаменскую площадь. Всюду красные знамёна, растянуты транспаранты: «Вся власть Петросовѣту!», смешанные с ещё старыми «Долой самодержавіе!»; кучка немецких солдат застыла у входа в Николаевский ныне Московский вокзал, но непохоже было, что они что-то пытались охранять. Да и их толпа словно не замечала.
Рядом с немецкими солдатами стояли и другие, в русских долгополых шинелях, но по виду никак не возрастные мужички третьей очереди из запасных полков; нет, спокойные, сосредоточенные, сдержанные бойцы при английских «льюисах». С немцами они обменивались короткими понимающими взглядами.