Мне очень жаль.
А мне нет. Ненавижу, когда в мой кошелёк заглядывают с большим азартом, чем в вырез платья или глаза. Прежде чем я спросил про то, кто это на её грудь посмел пялиться, она твёрдо сказала: С ним тема на все сто закрыта. Я его нечестность заметила, значит, я молодец.
Ты молодец. Я кивнул, хотя дочка никак не могла меня видеть. Не позволяй никому дурить себе голову. Выбирай только того, кто будет смотреть тебе в глаза. Выбирай во всём равного.
И ты, папочка. Обещай, что никому не позволишь водить себя за нос.
Что на это можно ответить только дать слово быть особо внимательным.
Когда я вернулся в спальню, Вадим уже не спал. Он стоял у кровати без футболки и обуви, расстёгивал ремень брюк.
Я ведь здесь остаюсь? спросил чуть неуверенно. Значит, слышал мой разговор скорей всего, не весь, но что-то не слишком приятное для себя явно расслышал.
Остаёшься, конечно.
Я медленно подошёл к нему.
Щёки Вадима начали розоветь. Он опустил взгляд, притворяясь очень увлечённым расстёгиванием одежды. Думаю, так долго он в жизни не раздевался.
Посмотри мне в глаза, сказал я.
Он опустил веки, и тень от густых ресниц ещё сильней подчеркнула его красоту.
Я ждал, не торопя. Наблюдал за эмоциями, такими яркими на его подвижном лице. Вадима любой бы прочитал, как открытую книгу. В волнении он закусил губу, и я захотел его поцеловать, не дожидаясь ответа, не задавая вопросов.
Он беден, голоден, гол, жил в трущобах. Он откровенно признался в том, что ему нравятся мои деньги, что его восхищают мои возможности и моя жизнь. Но ему во мне нравилось не только это. Я точно знал, много раз видел в нём большее кончающем, задыхающемся от восторга, смеющемся, лепечущем ерунду и произносящем моё имя с нескрываемым уважением.
Вадим вскинул голову и посмотрел мне в лицо. Его глаза сильно блестели, и в них читались настолько яркие чувства я будто смотрел на солнце, и оно слепило меня.
Глава 11. Павлов. Слепящее солнце
Такие взгляды не остаются без наказания или благодарности.
Я коснулся подбородка Вадима, провёл по его губам большим пальцем. Чуть надавил на нижнюю более полную, мягкую и Вадим приоткрыл рот. С одной стороны, подчинился мне, но с другой, я на все сто уверен, хотел этого не меньше меня. Я видел желание в выражении его лица, прямом взгляде глаза в глаза, дерзкой ухмылке.
Он бравировал и играл, бесстыдно посасывая кончик моего пальца соблазнял и сам соблазнялся.
Одной этой игры хватало для того, чтобы желать продолжения. Но Вадим поднял ставки. Что-то мелькнуло в его глазах настоящее, дикое, шалое. Всего миг, и меня как обожгло искренностью, открытостью этого взгляда.
Случается, что со всей ясностью понимаешь, насколько сильно тебя хотят. И больше не нужны слова, долгие признания или откровенные приглашения. Один такой взгляд как солнечный луч в темноте. Ты и разглядеть толком ничего не успел, а уже знаешь, что всё это значит.
Вадим смотрел на меня, ему нравилось то, что я с ним делал, и он хотел большего. И в этом честном желании не было ни капли притворства или поиска выгоды. С таким выражением на лице и в глазах не думают только чувствуют и желают.
Я повалил его на кровать, чтобы целовать по-настоящему глубоко, ощущать его всем своим телом. Он оказался подо мной моё чудо, выигрышный лотерейный билет всего лишь растрёпанный парень с открытым лицом, блестящими глазами, манящими губами, бурно дышащий, готовый раскрыться, разводящий ноги, пускающий меня ближе. Так близко, как только мог.
Не только я его целовал. Вадим отвечал со всей страстью, тянул меня на себя и отталкивал лишь для того, чтобы раздеть нас обоих.
Мы разбрасывали одежду, срывая её друг с друга и с себя. Лихорадочно, небрежно, куда придётся, касались губами, руками, телами.
Наш запах смешался. Я чувствовал его яркий, соблазнительный донельзя. Лоб Вадима, виски, местечко над губой уже покрылись испариной приятно солёной на вкус.
Я вдавил Вадима в кровать, и он дёрнул меня за волосы, притягивая к себе, требуя большего, раздражаясь даже из-за поцелуев.
Нас вёл порыв, каждое следующее движение следовало за предыдущим, и для нас исчезли иные пути. Мы стремились стать ближе друг к другу, оба вели себя всё требовательней, горячей.
Я действовал быстро и жадно, Вадим мне ни в чём не уступал. Заминка произошла лишь однажды, когда оба, чертыхаясь сквозь зубы, искали в разбросанной одежде презервативы.