Да серьезнее некуда: постановление суда о возвращении собственности владельцу, то есть мне, Савелий тряхнул перед старухой папкой с документами, но бумаг показывать не стал что толку с нее. Все это имущество, включая участок и каменный склад, было передано церкви незаконно и принадлежит мне, как законному владельцу кирпичного завода. Звоните батюшке своему иеромонаху. Будем решать.
Старуха, в недоумении уперилась в лицо Савелия сквозь толстенные линзы очков и замерла как зависший старый компьютер со стеклянным монитором. Пришлось повторить:
Я говорю, здание это возвращается вла-дель-цу. Вам придется выселя-аться, на всякий случай Савелий произнес эти слова четче и громче, как при разговоре с глухим или умалишенным.
Старуха отшатнулась, удивленно выпучила глаза, которые и без того сквозь мощные очки выглядели совиными, испуганно и наиграно весело возмутилась, так же громко и растяжно произнося слова:
Чего ж это вы «шумитя»? Я слышу-то хорошо! и добавила тише, уже не обращаясь к собеседнику: Соображаю только медленно
Напряженное размышление и впрямь давалось ей туго, и она пристально и оценочно принялась разглядывать выставленные вперед ноги. Наконец, налюбовавшись своей обувью и почавкав беззубым ртом, вслух пришла к выводу: Хорошие тапочки. А у вас туфли Туфли-то «похужее»
Савелий покосился на ее обувь, потом на свою, помолчал в растерянности и повторил:
Раз имеете благоволение звонить звоните! в его голосе появилось раздражение.
Какое благоволение? А-а! Благословение что-ль? Имею! А то как же? Сейчас позвоним. У меня и телефон имеется собственный. Сотовый, из правого кармана она достала прозрачный пакетик, вынула из него такой же тряпичный сверточек, из которого извлекла увесистый кнопочный телефон. Положив его на скамью рядом с собою, старуха сняла очки, обмотала платочком и сунула в левый карман. Затем достала третий сверточек это оказались другие очки, которые она принялась старательно долго усаживать на нос.
Эти для ближнего бою, старуха по-совиному сипло прокудахтала смешок и вновь полезла в карман. На этот раз в ее руках появился замусоленный блокнотик в тонкой картонной обложке, для прочности всплошную оклеенной скотчем.
Та-ак Батюшка Батюшка блокнот оказался ее телефонным справочником. Савелий невольно взглянул на потертую страничку всего три номера. Та-ак Федоровна Она «хворючая» у нас, так я ей названиваю, проведываю. А то, вдруг помрет? Нельзя ж бросить Та-ак Ага! А, нет Это Колька Вы Кольку знаете?
Нет.
А и зря. Хороший он парень, честный. Хотя и с характером, но это с детства у него Ох и похлебал он горюшку с малюшку Приписал себе чужую вину, его и посадили. Да на долго Через то и семью потерял, и здоровье, и годы. Да что уж Колюшка
Наконец, добравшись до номера батюшки, она списала его на дисплей телефона, сдвинула платок, поднесла телефон к уху, и воспрянула торжественно осанка ее выровнялась, подбородок приподнялся:
Гудит! Стало быть, вызов пошел заговорческим шепотом объяснила она Савелию, замерла и напряженно уставилась в пустоту перед собой. Наконец, батюшка поднял трубку, и старуха встрепенулась и ожила.