Чем обязан, Иван Иваныч? Или по имени-отчеству не полагается? спросил я, не спеша отступать от двери и пропускать его в мой дом.
Отчего же, он фальшиво улыбнулся. Приветствуется. Позволите побеседовать с вами?
Я отошёл, наконец, от двери, открывая путь.
Побеседовать? О чём же?
Я повёл его в гостиную прямо от передней.
У вас очень красивый дом, сказал Кочарян, а я подумал, он что, лейтенанта Коломбо изображает?
Я сел в кресло и предложил ему устроиться напротив меня через журнальный столик, на котором аккуратными стопками лежали журналы, где были Танины обложки. Про его взгляду я понял, что он увидел это.
Я вас слушаю, Иван Иваныч, сказал я, не дожидаясь, пока он заговорит о Тане. Может быть, выпить хотите? Если алкоголь на работе не употребляете, так может э-э пепси? Или тоника?
Да, пожалуйста, сказал он.
И продолжил, пока я наливал ему тоника в стакан, позвякивающий льдом. Лёд все время стоял у нас в буфете, таял неиспользуемый, но его снова намораживали и ставили для нас и гостей, каждый день.
Ваша жена сейчас
Сейчас Таня в Лондоне, сказал я, подавая ему стакан.
Вот как Вы ведь были знакомы с Богданом Борисовичем Куриловым?
С Боги? Почему же был? я сделал вид, что удивлён вопросом. Я очень хорошо знаком с ним и даже дружен. Боги Курилов уехал сейчас за границу, по-моему, он теперь в Америке.
У вас был конфликт? он посмотрел на меня, думая, что пронзает своими жгучими чёрными глазами с неприятно густыми короткими, какими-то коричневыми, ресницами. Он весь какой-то коричневый, крепкий и тёмный, и волосы и рябоватое лицо и глаза рыжеватого хитинового цвета.
Нет, никакого конфликта. Напротив, мы были близкими друзьями, но немного отошли друг от друга несколько лет назад.
С тех пор как вы женились на его невесте?
Таня никогда не была невестой Боги, сказал я.
Кочарян усмехнулся.
Но у них были отношения.
Не были, а есть. Таня и Боги друзья.
Он снова усмехнулся с видом всё знающего человека.
Друзья? Мне кажется, у них отношения иного рода.
Вы знаете, мой дедушка, Иван Алексеевич Баукин, в таких случаях говорил: «когда кажется, креститься надо». Перекреститесь, Иван Иванович.
То есть вы не в курсе, что между вашей женой и Куриловым существовала любовная связь.
Ну и существовала, что особенного? Конечно, Боги всегда был влюблён в Таню, сказал я.
Хотите сказать, вас не волнуют измены жены?
Моя жена никогда не изменяла мне, сказал я.
Вы сейчас издеваетесь надо мной? А Владимир Книжник, а профессор Вальдауф?! разозлился Кочарян.
Скажите, Иван Иваныч, вы женаты? спросил я.
Ну, безусловно.
И что вы сделали бы, если бы узнали, что ваша жена вам неверна? спросил я, глядя ему в глаза.
Он растерялся немного, моргнув.
Ну как?.. Вообще-то Марк Борисович, разговор сейчас не обо мне.
Я не понимаю вообще, о чём разговор, сказал я. Вы пришли ко мне, и отнимаете моё время, пытаясь сообщить мне какие-то глупые и липкие слухи о моей жене? Какая у вас цель? Вы хотите, чтобы я спустил вас с лестницы?
Ну, хорошо еле сдерживаясь, проговорил он. Ваша жена не сообщала вам, что была на опознании Курилова?
Конечно, она рассказала мне об этом и сказала уверенно, что тот труп, которым вы пугали её не Боги.
Ну, так она ошиблась. Уже доказано, что погибший Богдан Курилов, и мне теперь предстоит выяснить, кто из вас его убил? Точнее организовал его убийство. Или заказал, что будет абсолютно верно.
Вы с ума сошли?! Во-первых: Боги жив
Этому есть опровержение, как я сказал уже.
Даже, если бы это было так, хотя я в это не верю, с чего вы взяли, что мы можем иметь к этому отношение?
У Курилова не было врагов кроме вас.
У Боги вообще нет врагов. И я никогда не был его врагом. Тем более Таня.
Курилов оставил завещание в пользу вашей жены, имущество художника сильно возрастает после его смерти.
Очень рад. Но только Таня и без того небедная женщина, если вы можете в это поверить. До отъезда Боги жил в мастерской, которая принадлежит ей, она даёт ему работу и устраивает его выставки и контракты, в том числе и те, по которым он и уехал.
Он вернулся, это подтверждено данными таможни.
Я пожал плечами.
И был убит на следующий день.
И, по-вашему, мы с Таней поджидали Боги, чтоб убить его ради нескольких тысяч долларов, которые достались бы нам в результате его смерти? Вам не кажется, что это бред?