Ворота закрыты, а стена метров восемь. При всём желании нам её не одолеть.
Почему ты не взяла ключи от ворот? я улавливаю нотки недовольства в его голосе и сама начинаю заводиться.
Потому что!
Пульт хранился в бардачке машины Стефана, а я понятия не имею, где она теперь, и думать о том, что сейчас в его любимой тачке разъезжает какой-то урод невыносимо.
У меня их нет, и если тебе что-то не нравится, то можешь проваливать, я тебя с собой не приглашала.
Эй, ты чего, родная? Он поднимает руки, словно собирается сдаться в плен. Вскипаешь как вулкан. Я не виноват, что у тебя нет ключей, и ни в чём тебя не обвиняю.
Ладно, проехали, ощущаю себя полной дурой, Ксандр и правда ни при чём, а я спустила на него цепных псов. Идём. Скоро стемнеет, не хочу искать дорогу вслепую.
А как мы потащим это? Ксандр с сомнением смотрит на коробки с провиантом на заднем сидении.
А мы и не потащим. Вернёмся за машиной позже, когда я найду запасные ключи в замке.
Понятно, тогда пошли, он слабо кивает и вздыхает так тяжело, словно ему не сорок три, а далеко за семьдесят, а я заставляю его пробежать марафон. Впрочем, откуда мне знать, как Ксандр себя чувствует, я ведь понятия не имею что он делал до того, как попал на ту заправку.
Уверен, что тебе хватит сил? я пытаюсь поймать его взгляд, но Ксандр раздражённо отмахивается и выходит из машины.
Я сгребаю свой рюкзак с заднего сиденья и тоже выбираюсь наружу, да так и замираю изумлённо озираясь. Вечер утопает в закатном зареве, и привычные глазу цвета растворяются в золоте и багрянце. Небо все оттенки красного: от рыжеватой киновари на горизонте до мягкого розового перламутра, прячущегося среди редких облаков. В окнах замка пылают костры, а серый камень стен будто лучится ирреальным амарантовым свечением. Мы говорим: мир съехал с катушек, но на самом деле мир это вовсе не люди, его населяющие, а вот это жаркое лето, радужное небо над головой, река, что змеится у подножья холма. Ему без разницы, сколько людей погибнет в жестоких войнах, ведь наши тела лишь органические удобрения, и каждый рано или поздно вернётся в лоно природы, став частью незыблемого. От этих мыслей становится тоскливо, и я гоню их прочь.
Нам туда, прохожу мимо Ксандра, закидывая рюкзак за спину, и случайно задеваю его плечом.
Полегче, родная, я еле на ногах стою, он нагоняет меня, но я не оборачиваюсь.
Мы идём вдоль реки, что опоясывает подножье холма. Дождей давно не было, и местами она не шире ручья. По берегам буйно цветут луговые травы. В воздухе стоит сладкий аромат, и я слышу непрекращающийся стрекот цикад. Ксандр слева, топает, понурив голову. Я изредка поглядываю на него с тревогой. Дыхание у него тяжёлое, и я боюсь, как бы ему не стало плохо. Мы доходим до деревянного мостика через реку. Он совсем узкий и выглядит хлипким и ненадёжным. Я пропускаю Ксандра вперёд, и когда его ноги ступают на твёрдую землю, иду следом. Только сейчас замечаю, что он по-прежнему босой, но вслух ничего не говорю. Ксандр достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои поступки, и раз решил идти, то, наверное, рассчитал возможности.
И куда дальше? перейдя на другой берег, Ксандр останавливается и озирается.
На первый взгляд кажется: дорога кончилась, кругом лишь высокая трава и деревья, но я ходила тут много раз и знаю: по склону вверх идёт тропинка. Она и приведёт нас к старинному гроту, из которого мы сможем попасть в подземелье. Замку несколько сотен лет, и те, кто строил его, проложили настоящий лабиринт подземных ходов на случай осады. Нам предстоит долгий, мучительный путь наверх по неосвещённым сырым коридорам, где живут разве что крысы и гигантские пауки.
Идём за мной, я смело ступаю в траву.
Тут она высокая, доходит мне почти до пояса. Солнце село и всё погружено в приятный розовый полумрак. Места тут безлюдные. Родители Стефана жили в замке много лет, и пока они не погибли, мы были здесь лишь гостями. Сейчас же я единственная законная владелица, но в нынешнем мире право собственности уже ничего не значит.
Прямо из-под ног со свистом вылетает небольшая птица, и я вскрикиваю от неожиданности. Ксандр мгновенно оказывается рядом, в руке сжимает «глок», от былой вялости не осталось и следа.
Что случилось? он вглядывается в сумерки, пытаясь понять, что меня так напугало.
Птица, сердце бьётся в районе горла, и голос дрожит. Идём, всё хорошо.