Глава 3
Крисса вернулась в дом леди де Бонбенор усталой и довольной. На кухне стянула чепец с головы и шлепнула им по столу, показывая, насколько измотало ее общение со жрецом. И потребовала себе хересу. Кухарка подала девчонке бутылку, сестру-близняшку той, которой Крисса четыре часа назад намеревалась умасливать жреца. Горничная налила себе половину стакана. Кухарка, подумав, плеснула в свой стакан столько же. Леди де Бонбенор, мучимая тревогой, бродила по дому и стала свидетельницей этой сцены: в другой день она и не подумала бы заглянуть на кухню, но тут, надеясь поскорей встретить и расспросить горничную, забрела и на эту сакральную территорию.
Для Криссы кухарка и леди стояли где-то примерно на одной линии, так что она не смутилась, что ее застали за распитием хереса. И действительно, счастливая от известия, что все невзгоды улажены, леди Леа не обратила внимания на подобные мелкие вольности. Приподнятое настроение госпожи сияло вплоть до вечернего чая, но когда Крисса принесла поднос с кексами и источающей горячий ароматный пар чашкой, она нашла баронессу бледной и заплаканной.
Тебе не понять, простонала леди, бросаясь на подушки. Ты вольна выйти замуж за кого хочешь!
Не думаю, Крисса скинула туфлю, пока госпожа не видит, и пальцами одной ноги почесала икру второй. За господина Тиксье я выйти не могу, даже если бы и хотела.
Баронесса зарыдала еще горше. Крисса принюхивалась, пытаясь понять, не расстроило ли нервы ее госпожи какое-нибудь снадобье: опиум или хотя бы и простое вино, но, судя по всему, леди страдала просто от удручавших ее мыслей.
Ну так может того Крисса не вполне понимала, что стоит говорить в таких случаях. В особенности, горничной своей леди. Может, положиться на волю Демиурга?
Леди Леа подняла голову от подушки. Даже зареванной она выглядела очаровательно, разве что нос покраснел немного. Леди Леа протянула горничной руку.
Да, ты права, моя маленькая пейзаночка. Иди сюда, помолись со мной.
Леди сползла с кушетки на пол, встала на колени, и когда Крисса приблизилась, с усилием потянула служанку за запястье, опуская ту рядом с собой. Но слова молитвы не шли, леди никак не могла собраться с мыслями, да и продышаться как следует после изнурительного плача. Крисса не знала молитв, никогда она не была особенно религиозна, да и поводов обращаться к Демиургу не припоминала. Так что она просто сложила руки в священном символе треугольника и возвела очи горе. Сказала она то немногое, что было у нее в этот момент на уме:
О, Уризен, Демиург всего сущего, распорядись так, чтобы все в будущем сложилось к всеобщему благу!
Но она сомневалась, что Демиург услышал столь невнятную молитву.
Глава 4
Барон де Бонбенор не собирался являться на свадьбу кузины, однако ж в последний момент передумал, поторопился и в день бракосочетания взошел, покрытый пылью с ног до головы, на крыльцо поместья. Он хотел увидеть кузину и пожелать ей всяческого счастья, к тому же, в свите короля в Камийон, родной город, прибывала его собственная дочь, Эйгра. Но вот короля короля барон видеть не желал. Старуха Норберта воспитывала сына под стать себе, и барон не мог не гадать, каким вырос юный король. Будет ли он правителем лучшим, нежели его равнодушная и холодная мать? Мачеха собственному сыну и родной стране. Или же на Кавернваль, наконец, снизошло благословение Демиурга и с этого дня в стране начнется золотой век? Барон и желал посмотреть, и в то же время едва боролся со смутным отвращением. Нечто похожее он испытывал в минуты, когда его глазам среди чащи представали картины жестокой несправедливой охоты: хищник когтил пушистую самочку, вспарывая полный детенышей живот.
Леди едва удалось дозваться Криссу. Перед самой церемонией та куда-то внезапно пропала, а назад явилась довольной, точно кошка, нализавшаяся сливок у недоглядевшей хозяйки. Ноги ее оставляли черные следы на ковре, и леди выплеснула на нерадивую служанку все свое раздражение, густо замешанное на тревоге. Криссе пришлось вымыться. Затем, уже надев свое простенькое ритуальное платье, она помогла облачиться госпоже и расчесала ее великолепные рыжие кудри. Леди де Бонбенор осталась довольна своим отражением в зеркале, сделалась ласкова и спокойна но ровно до той минуты, пока в сопровождении кузена и служанки не прибыла на храмовый двор. Там, среди гостей, выделяясь даже среди группы таких же аристократов, как он, сиял министр Тиксье. Леди Леа чуть было не споткнулась о подол собственного платья в растерянности и смущении.