Он мертв, сказал доктор без капли сомнения в голосе. Ему уже не помочь, и не известно, сколько нам придется там просидеть. Если долго, то лучше не стоит рисковать, ведь там не холодильная камера. Пойдемте, надо спешить черный дым от проводки уже просачивается в приемную, а он убивает практически мгновенно, вы даже не успеете ничего понять. Поторопитесь.
После таких слов все засуетились и стали подниматься по крутой лестнице. Степа шел последним, так и не расставшись со своим огромным рюкзаком службы доставки, стараясь никого не задеть. Он наблюдал, как неуклюжий электрик все же оттащил мертвого охранника к панорамному окну приемной и, плотно закрыв дверь в коридор, с усилием затолкал под нее свою рабочую куртку. После, запыхавшись, словно бежал кросс, он неуклюжей трусцой направился в сторону входа на спасительный этаж, боясь, что про него забудут.
Проходи, дружище, Иваныч дыхнул на него сильнейшим перегаром. Как тебя зовут?
Степа, представился он, и от волнения его голос прозвучал как-то по-детски.
Ну, привет, Степашка, вновь улыбнулся электрик и надел очки, которые до этого болтались у него на груди, чтобы рассмотреть парня.
Степану сразу вспомнилась его классная руководительница у той была такая же привычка носить свои окуляры, правда, вместо грязного шнурка у нее была красивая цепочка.
Меня можешь звать Иванычем. Ну-ка, помоги мне прикрыть эту дверь! Может, она и вправду нас спасет.
Степа снял рюкзак, примостив на ступени, но окрик сверху остановил их:
Я велел вам ничего не трогать! Поднимайтесь сейчас же, здесь все делается автоматически. Никакой инициативы, запомните раз и навсегда, иначе я вас отправлю обратно в приемную к дебилу-охраннику! И тут же скомандовал коренастому мужчине: Адам, пересчитай их, чтоб никто тут у меня нечаянно не затерялся.
Степан вместе с Иванычем послушались приказа и стали аккуратно подниматься по лестнице. Дверь за их спиной, будто неповоротливый монстр, медленно и плавно захлопнулась, оставив людей в безопасном пространстве. Но молодому человеку почему-то показалось, что захлопнулась ловушка, и от этого стало некомфортно. Он даже расслышал шуршание множества замков в толще этого чудовища, словно оно было голодным и теперь присматриваясь к людям, что забрались в его логово.
Поднявшись на один пролет, Степан понял, что дверь сделала это не сама, а управлялась с большого пульта, похожего декорацию из фантастического фильма. Над ним сейчас колдовал Константин, отдавая при этом команды голосом, что только увеличивало сходство с приборной доской какого-нибудь межгалактического корабля. Степан залюбовался ему всегда нравились новинки техники. Их огни словно бы давали надежду, что человечество может все.
Степа по-прежнему плелся последним, волоча за собой огромный ярко-желтый рюкзак, пропустив вперед даже Иваныча с его убийственным перегаром. Когда все поднялись уже по второй лестнице, электрик, шедший перед ним, вдруг остановился в проеме без дверей и громко воскликнул:
Костик, а где же туалет?!
Степану вновь стало стыдно, но уже не за себя и свою громоздкую поклажу, а за Иваныча. После того, как тот уважительно отнесся к погибшему охраннику, молодой человек как бы взял его в команду, ведь все не так страшно, когда ты не один. Иваныч же показался ему простым и добрым, таким, как его семья, таким, как он, в конце концов. И вот теперь его новоиспеченный товарищ позорит его перед остальными.
Но когда Степа поднялся и огляделся, то понял Иваныча: тринадцатый этаж представлял собой обширное пространство, квадратов триста без перегородок и окон. Пространство, где не было ни единой двери, а значит, и места для санузла.
Молодому человеку тут же захотелось в туалет. Нет, до этого он не хотел и, возможно, еще долго бы об этом не вспомнил, но когда тебе говорят, что туалета нет и в ближайшее время не предвидится, то подсознательно сразу же начинаешь искать возможности.
Едрит мадрит! от души выругался электрик стоящий рядом. Достав старую фляжку, он смачно глотнул ее содержимое. Степа был уверен, что внутри точно не вода. Ему тут же захотелось присоединиться к мужику и во вздохах, и в выпивке, но врожденная брезгливость не позволила попросить поделиться спиртным, и оттого он лишь тяжело вздохнул. Возможно, даже тяжелее своего новоиспеченного друга.
Глава 6
Живи тихо не увидишь лиха