Врач осторожно снял с умершего охранника рацию и, нажав на кнопочку сбоку, сказал:
Мы на двенадцатом этаже в приемной директора, нас здесь много, есть дети. Спасите нас!
В рации повисло молчание и после долгой паузы какой-то уж очень грустный голос ответил ему:
Мы постараемся. Держитесь, помощь придёт минут через двадцать. Возможно, ему только показалось, но Степан услышал, как человек по ту сторону рации очень тяжко вздохнул, и сразу стало страшно.
Вырвав у доктора рацию еще пять минут назад надменный тип с зализанной прической, снова начал кричать, будто псих, словно хотел, чтоб его услышали на первом этаже даже без помощи техники. С него уже сошла вся спесь и остался только страх.
Немедленно! Я вам приказываю: немедленно выведите меня! Я хозяин здания, Константин Конев! Если вы сейчас же этого не сделаете, то завтра у вас не будет работы!!! орал он так, что охранник внизу, наверняка, оглох Там возле вас сидит моя охрана, пусть они сейчас же поднимаются и все решат.
Сожалею, после очередной длительной паузы печально ответила рация и, снова горько вздохнув, добавила: Охрана покинула горящее здание первой.
Вот сейчас стало по-настоящему жутко. Люди принялись в панике бегать по холлу у приемной, заглядывая в большие панорамные окна, словно ища там спасения. Красивая шатенка, в которую еще недавно тыкал пальцем хозяин кабинета, да и как выяснилось и всего здания, интересуясь кто ее сюда пустил, тоже впала в истерику и истошно вопила, требуя немедленно ее спасти, отчего по мнению Степана из принцессы мигом превратилась в базарную бабу.
Тринадцатый этаж, вдруг громко сказал невысокий, полный мужчина со смешной прической из крупных кудряшек и словно сам испугался собственного голоса.
Но ведь тринадцатого этажа в этом здании нет! возразила девочка лет двенадцати, которая тихо терла покрасневшие глаза, прижавшись к доктору.
И лестница в огне, пожал плечами тот.
Точно! не обращая ни на кого внимания, воскликнул Константин Конев и рванул обратно в свой кабинет. Это надо же как действует паника. Там и отдельная вентиляция, и даже огнеупорные стены. Тринадцатому этажу не страшен никакой пожар.
Это огнеупорный сейф с автономными средствами обеспечения жизнедеятельности! дополнил кучерявый.
Мужик в дорогом костюме вновь превратился в надменного буржуя и даже попытался закрыть перед остальными дверь в свой кабинет.
Вы не можете нас здесь оставить! возмутилась седая женщина, которая до этого стояла молча и смотрела на окружающих, словно выбирала к кому бы примкнуть к плачущим или орущим. Если у вас есть вариант спасения, вы должны взять нас с собой.
Я никому ничего не должен, ответил ей господин Конев, которому, как сообразил Степан, и предназначалась доставка. Конев впервые улыбнулся, видимо, потому, что его-то беда уж точно миновала. Вам туда нельзя, это частная территория. Адам, закрывай дверь!
Но кудрявый мужчина, который как раз и вспомнил про тринадцатый этаж, застыл в нерешительности.
Или мы спасаемся вместе, сказал доктор твердо, или вы погибаете с нами за компанию.
Интересно, кто же помешает мне уйти? хозяин кабинета откровенно издевался. Вы или вон та почтенная дама?
Я, сказал молчавший до этого мужчина, который пришел с секретаршей. Чемпион России по самбо вас устроит?
Константин Конев перестал закрывать дверь и молча оглядел предполагаемого чемпиона в пальто и с футляром за спиной, словно прикидывая, сможет он это сделать или нет и, видимо, поверив тому на слово, отпустил ручку двери.
Значит так, раздраженно начал давать указания хозяин кабинета, на этаже все садятся на черный диван и ничего не трогают. Там даже салфетки стоят дороже всех ваших вещей.
Он открыл дверь шкафа-купе и внутри оказалась еще одна. Она была похожа на сейфовую. Степан видел такие двери в кино, когда преступники пытались ограбить какой-нибудь банк. Что-то нажав на дисплее рядом с дверью, так, чтоб люди, стоявшие за ним не увидели комбинацию, господин Конев первым стал подниматься по широкой белой лестнице, словно ведущей в светлое будущее.
Мы что, оставим его здесь? вдруг спросила рыженькая секретарша, показывая на охранника, лежащего у двери. После того, как появилась возможность спастись от пожара, она успокоилась и лишь тихо всхлипывала, стараясь отдышаться от истерики.