Однажды избил коллегу в казарме, тот побежал жаловаться. Все уже попрощались с Тео, но из стражи выгнали того задиристого гада. Как-то его донимал в порту один пьяный хмырь из замкового гарнизона. Эти вечно зазнаются. Тео отобрал у него меч и выкинул в реку. Они у них красивые, с выбитым на лезвии гербом и филигранью на эфесе. Опять-таки Тео ни слова упрёка, а вот тому влепили по полной за утерю.
Конрад нахмурился и двинул к таверне, но сперва, как бы невзначай, толкнул плечом Эда. Он выронил кувшин, тот вдребезги, монеты рассыпались по земле. Все уставились на них и замерли в ожидании. Эх, сколь ж тут? Не меньше ста. Обидно. Ну ладно, легко пришли легко ушли.
Похоже, этот кретин, хозяин таверны, дал мне кувшин со своей заначкой. Передай, он может собрать свои деньги на улице, расстроенно произнёс Эд и поспешил прочь широким шагом. Тео и Томас за ним. Куда? Да хрен его знает. Лишь бы подальше отсюда.
Почему ты, баран, не рассказал, что Бернард позвал Конрада? спросил Эд, когда Томас с ним поравнялся.
Прости, подумал, ты рассердишься, ответил он самым противным своим тоном. Когда он знает, что виноват, писк его голоса ещё более мерзкий. Словно ножом по дну кастрюли.
Я, блядь, ещё больше сержусь, идиот. Знал бы, так хоть подготовился. Чёрт с ним. Главное наконец-то разобрались с проклятой службой и можно заняться делами.
С чего ты взял? поинтересовался Тео. Нас всего лишь прогнали с глаз долой. Возможно, Бернард ждёт, что мы вернёмся в казарму.
У тебя ведь жена больная, не забыл?
Думаешь, капитан такой дурак, что поверил?
Какая разница? Он ведь обещал отпустить нас.
Он обещал отпустить только меня.
Скажем, что не расслышали или не так поняли. Короче, что-нибудь соврём, как обычно. Дел у нас хоть вешайся, не до службы.
Я спать хочу. Всю ночь на ногах, заскулил Томас.
В гробу выспишься.
Господа стражники?! послышался чей-то голос из переулка. Все трое остановились. Из темноты показался какой-то невзрачный старик, пропахший рыбой.
Чего тебе? небрежно поинтересовался Эд.
Хочу вам кое-что рассказать, начал он с опаской и очень аккуратно подбирая слова. Речь об измене. Вам интересно?
Ну!
Хромой он здесь живёт, неподалёку так вот, он вчера говорил, что мы, жители Франкфурта, должны восстать, вломиться в замок и схватить нашего любимого герцога Эбергарда. Сказал: Все, кто против короля Оттона подлые изменники. Да-да, так и сказал. Мне эт, что-нибудь полагается?
Оковы, темница и топор палача.
Старик бы поседел, не будь он лысым. Слёзы на глазах навернулись, трясётся, будто голый в поле зимней стужей, уже в коленях подогнулся.
Что уставился? Дёргай отсюда, пока я добрый.
Тот кивнул в знак глубокой благодарности и засеменил, словно в штаны наложил.
Займёмся? спросил у Эда Томас.
Да ну его в жопу. И так дел по горло.
Что с беспризорницами делать будем? поинтересовался Тео. Человек из Джаляль-аль-Хиляль сам во Франкфурт не приедет. Юсуф ему сообщал, когда пора забирать девчонок.
Я вот только рад, если с этим завяжем. Гадко как-то на душе. Не по-христиански, всё же, заскулил Томас.
Ты, блядь, в священники заделался? гаркнул на него Эд.
Я с ним согласен, неожиданно для себя заявил Тео. Вот уж не думал, что этот день когда-нибудь настанет. Мы много чего творим, но это уже перебор.
Да что с вами? Они же тут с голоду помирают, а там их кормят, одевают.
Там с ними как с вещью обращаются. Они игрушки для утех.
Не обязательно.
А что ещё, по-твоему, с ними делают? Мы отлавливаем только смазливых девок. Да и тот хрен из Джаляли смотрит в первую очередь на лица, сиськи, жопы.
И что предлагаешь, отпустить тех, кого уже поймали? А если одна из них донесёт?
Кто им поверит? Это же бродяжки.
Нет, Тео, нельзя так рисковать ради каких-то девок с улицы.
Дадим им денег, Эд аж поморщился. Ему будто кастрацию тупым ножом предложили. До чего всё-таки он жадный. Уже целый сундук серебра насобирал, а жмётся за каждую монету. Хотя, чему удивляться?Редко человек становится богатым из-за щедрости, чаще от жадности.
Потом обсудим.
В трущобы шли петляя. Лучше сделать крюк через расщелину, чем попадаться на глаза стражникам у ворот. Лишние вопросы и подозрения ни к чему.
Ещё со времён старых границ, когда трущобы были за городской чертой, навозные мухи из предместья проделали в стене дыру, чтобы тайком проникать во Франкфурт ночью. Тогда это всего лишь небольшая щель, где и одному-то тесно. К утру её обычно заделывали, дабы стражники не нашли, но когда город расширили, этот участок перестали пристально стеречь и дыра заметно расползлась. Все о ней знают, но заделывать не спешат. Зачем? Днём многим так ходить удобнее, чем топать до ворот, а ночью можно выставить патруль. Впрочем, у воров другие тропы, да и со стражниками легко договориться. Им ли не знать.