Трудяги в спешке скрылись. Эд повернулся к жулью и широко улыбнулся, будто в женский монастырь пробрался.
Чего ты, сука, мне опять свои пять пфеннигов тянешь? Всё вытряхивай. Вы тоже, это он остальным.
Нечестно! завопил кто-то.
Нечестно? А ты их честным трудом заработал? Или деньги в кувшин, или сами в клетку выбирайте, уроды.
Он бы поаккуратней со словами. Тут только двое настоящих стражников, и вся их власть зиждется лишь на том, что никто из мелких жуликов не хочет влипать в крупные неприятности, но если довести кто знает, что они сдуру выкинут. А впрочем, если с ними любезничать, совсем страх потеряют. Такие кретины не видят разницы между учтивостью и слабостью. Нет, с ними нужно пожёстче.
То-то же. А теперь из сапог и штанов. Из задницы можно не доставать, себе оставьте. Ну вот, Эд потряс кувшин, почти полный. Приятный звон. Пошли вон.
Разобравшись с жульём, он принялся за лже-стражников. Сперва оглядел их с ног до головы, словно новую лошадь. Доспехи точь-в-точь как настоящие, всё до последней заклёпки. Со стороны они и вовсе похожи на стражников больше, чем Эд. Если бы не виноватый вид. Нет, так не пойдёт, нужно быть наглее. Хамить, грубить, смотреть на людей, как на грязь ты же улицы защищаешь, ты закон, ты власть!А этот испуганный взгляд так должны смотреть на тебя. Особенно те, кто ни в чём не виновен. И чем человек чище, тем больше боится. Ведь вор, мерзавец, негодяй любой, кто часто попадает за решётку, с каждым разом матереет и всё меньше боится наказания. А человеку честному и невиновному лучше держаться подальше от тех, кто защищает закон. Городская стража это дубина, которая бьёт по хребту за неповиновение. Она не гладит и не ласкает, пусть ты покорней некуда. Глупо надеяться на нежность от грубого оружия.
Ну и где же вы доспехи достали? поинтересовался Эд у стражников. Вы хоть знаете, кретины, что за такое вам положена темница?
Всё верно, они и так напуганы, нужно развить успех. Все четверо молчат, но глаза впились в хозяина таверны. Дескать, не защитишь, сдадим тебя со всеми потрохами. Тот тяжело сглотнул.
Мне их
Громче! перебил Эд. Ни черта не слышу.
Мне их продали ещё лет двадцать назад.
Кто продал, стражники, которым на пиво не хватало?
Он не представился и не рассказывал, где взял. Просто предложил почти задаром, я и согласился. С тех пор его не видел.
Ты решил, будет забавно нарядить четырёх идиотов стражниками?
Нет же. Никто не дерётся на глазах у стражников.
Да неужели? Эд оглядел погром.
Это первый раз за двадцать лет. Всё этот ублюдок Манфред.
Гвардеец? Он устроил потасовку?
Да какой он к чёрту гвардеец. Проходимец и подлец. Так же где-то доспех раздобыл.
Откуда ты его знаешь?
Он жил у меня лет десять назад.
Двенадцать, поправил девичий голос с кухни.
Кто там? спросил Эд.
Моя дочь.
Пусть выйдет.
Зачем? Она в потасовке не участвовала, занервничал хозяин таверны.
Пусть выйдет, настоял Эд. Девушка показалась в проходе. Миловидная худышка. У Эда слюни так и потекли. Не замужем?
Нет, испуганно ответил отец. Интересно, что бы это изменило?
Чего тянешь? Ждёшь, когда состарится?
Не нашёл ещё достойного жениха.
Странно, она ведь у тебя красавица, та хитро улыбнулась. Значит, не против, если достойный стражник предложит ей прогуляться завтра вечером за городом? Девчонка уставилась на отца. Тот, кажется, никак не мог решиться. С одной стороны дочку жалко, с другой от настоящего стражника пользы больше, чем от ряженых. Старый дурак опять напутал Эд не спрашивает.
А что тогда и кивнул головой в сторону четырёх остолопов.
Ну, для стражи ведь главное порядок. Если они его обеспечивают, то мы только рады. Но, это всё ещё незаконно. Я, конечно, могу тебя прикрывать, но накладно мне.
Готов покрывать расходы, хозяин таверны просиял великодушной улыбкой.
Думаю, десяти пфеннигов хватит.
Десять в неделю? уточнил седой скупец.
Десять в день, поправил Эд. Улыбка исчезла.
Хорошо, тяжело вздохнув, согласился старик.
Вот и отлично, подытожил Эд и ещё раз тряханул кувшин. Тяжело, чёрт возьми. Не разменяешь?
На беднягу больно смотреть. Глаза как у бродячей шавки. Помотал головой.