Из кухни показалась его дочка. Ого как выросла. Выбежала с двумя тарелками похлёбки, отнесла её стражникам. Один в благодарность ущипнул её за ляжку получил в ответ смачный шлепок по руке. Друзья заржали, а девчонка-то улыбается. Ну, понятно. Похоже, в мамку пошла. Та ещё потаскуха. Где она теперь, интересно? Из-за неё, пожалуй, Манфред тут и не прижился. Даже несмотря на его успех, жена к хозяину таверны не вернулся, и он нашёл виноватого в том, кто мешался.
Дочка меж тем уже метнулась на кухню и вернулась ещё с двумя тарелками для стражников. Ох уж эти стражи таверны. Манфред-то знает, что они не на службе у города. Хозяин где-то раздобыл доспехи франкфуртской стражи. Поит и кормит четырёх бездарей, лишь бы те сидели и изображали из себя закон. Так спокойней, никто не дерётся под носом у стражников.
Через стол от них жулики. Раздевают очередного дурака. Только кретин подумает, что там решает случай. Нет, ловкость рук и хитрость. Эти ребята с детства кидают кости, они в этой игре собаку съели. Если ты новичок, тебе дадут выиграть. Вошёл во вкус? Играешь по-крупному? Попрощайся с деньгами. Зато у них за столом всегда весело.
Что за громила в углу? Обычно там сидят вербовщики. Щуплые или увечные. А этого хоть в плуг запрягай, все руки-ноги на месте. И Манфред велик, широк в плечах, но не настолько. Наверно, верзила съел вербовщика, чтобы занять удобное место. Или сел на него и раздавил. Гвардеец скорей поверит в подобный бред, нежели в то, что этакого бугая отправили поднимать ополчение. Он-то знает, как не хватает людей принцу Генриху.
«Ого, вот это да!»
Манфред с трудом сдержал смех, когда увидел стол восточных купцов. Он и не сомневался в том, к кому подсесть. Беспардонно занял свободное место на скамье, отщипнул от кабана, отпил прямо из кувшина. Купцы уставились на него, недоумевая. Да и не только они, вся таверна обратила внимание. Манфред вписался в их компанию как ворон в стаю голубей. Голуби переглянулись, и давай дальше уплетать за обе щёки, будто всё как надо.
Сэр Наглый меж тем отведал лосося, заел сыром, запил пивом. Громко отрыгнул и поставил кувшин с такой силой, что брызги разлетелись во все стороны. Попало и на купцов. Те вновь оторвались от еды. Теперь уже не столько растерянные, сколько недовольные. Ну ещё бы.
Прощу прошение, Ув́жяемый заговорил с сильным акцентом один из них.
Нет, не прощаю, перебил Сэр Грубый. Обычно Манфред не такой. Он наблюдательный, в беседах рассудительный и сдержанный. А если нагрубил, значит так надо.
Нам не нужно проблема, вставил второй, которому германский язык даётся легче.
А мне нужно, разъяснил гвардеец. Обжоры занервничали. Откуда вы?
Из римский империя, ответил всё тот же.
Нет такой страны. Может, ты имел в виду Византию?
Да-да, Визант́ью, подтвердил первый довольным голосом. Говорят только эти двое, ещё трое просто молчат. Языка не знают?
Так вы греки?
Именно та́к, кивнул второй.
Какие вы, к чёрту, греки. Сразу ведь видно нехристи.
Чё те надо? высказался третий, до сели хранивший молчание. Акцент ни разу не византийский, а хорошо знакомый трущобный.
Ну, наконец-то, а то ваш ломаный германский уже утомил. Да вы, прям, мастера маскировки. Хоть бы дырки на одежде прикрыли. И чем вы лица вымазали, дерьмом что ли?
«Восточные купцы» завертелись по сторонам. А вдруг кто-то услышал? Да всем плевать! Хоть ты в короне голым тут сиди и называйся Карлом Великим. Платишь, и ладно. А-а-а, стражники и этот странный громила в углу?
Так чё те надо? повторил тот же тип главарь, наверно и потянул руки под стол.
Вот не поверишь справедливости, гордо заявил Манфред, и даже сам себе поверил.
Ты кто, стражник?
Нет, что ты, я королевский гвардеец.
Чёрт, как звучит-то, а. Эти аж затряслись от страха.
И какое тебе дело до кучки купцов? Разве гвардейцы не охраной короля занимаются?
А ещё защищают престиж короны, разошёлся Сэр Гордый.
Чего ты хочешь, денег?
Хочу, чтобы ваши головы насадили на колья у городских ворот, и всякой твари впредь неповадно было резать гостей из далёких стран. Из-за таких как вы, все думают, что мы тут сплошь дикари да варвары. Мне обидно, знаешь ли.
Главарь бросился было на гвардейца, но Манфред наготове. Он под столом пнул гада в живот и тот вернулся на скамью, завалил её и всех, кто на ней сидел. Гвардеец без промедлений локтем врезал своему соседу, а поднявшись, ещё и стукнул его головой об стол. Угодил между колбасами и виноградом. Как раз, где лежала кучка обглоданных костей. Одна вонзилась в щёку. Убийца купцов завизжал, как порось, а Манфред уже взял кувшин и врезал последнему, кому ещё не досталось.