На сей раз на площади их поджидали полчища копейщиков. Ряды острых пик целились в лошадей, отгоняя их обратно к воротам, а за копейщиками уже сгруппировались новые отряды арбалетчиков.
Назад! Латерфольт с силой потянул ее обратно к воротам.
Они же все погибнут!
Главное это ты! Ты вообще не должна здесь быть!
Он снова рванул ее на себя, шипя от ярости, и она сдалась. Всадники сомкнули ряды за их спинами, прикрывая собственными телами от стрел. Среди них она увидела Фубара, которого Латерфольт тоже взял в свой отряд, подкупленный его боевыми навыками и умением держаться в седле. На лице мечника застыла странная счастливая улыбка, будто не было в его жизни дня лучше, чем этот
Шарка обернулась: в пустом коридоре, разделявшем внешние и внутренние ворота, появился одинокий темный силуэт. Прежде чем она сумела рассмотреть в полумраке мертвенно-бледное лицо, по которому змеились ломаные полосы сосудов, сердце сжал ужас. Шарка ни за что не смогла бы объяснить, почему из всего пережитого именно этот невысокий человек в резном доспехе вызвал у нее такой приступ тошноты и страха, от которого едва не подкосились ноги. Глаза незнакомца впились в нее, матовые, словно у утопленника, бесконечно усталые и равнодушные ко всему: и к этим трупам, устилавшим пол, будто ковер, и к ужасу девчонки, и к ярости оберегавшего ее хинна
Кьенгар поднял руку и с земли взметнулся Дар.
Как зачарованная, Шарка смотрела на пыльно-серые струйки дыма, собирающиеся в неуклюжую толстую змею. Дар выглядел так, словно ее собственных демонов высушили на солнце, раскрошили в мелкий прах и пустили по ветру. Такого ей никогда видеть не доводилось, но отчего-то уродливая сила казалась знакомой.
Латерфольт снова потащил Шарку к воротам, выставив перед собой щит, оброненный кем-то из павших. Отчаяние исказило его испачканное в крови лицо: все пути отступления были отрезаны, и его всадники топтались на площади в ожидании верной смерти. Серый кьенгар неумолимо приближался вместе со своей змеей, и Шарка послала Свору в атаку. Псы разорвали змею в клочья, пока она слепо извивалась, словно не зная, что делать. Следом за ней появилась еще одна, и снова комья тьмы развеяли ее.
Не так уж он силен! крикнула Шарка Латерфольту и послала другую стаю демонов прямо на ряды копейщиков и арбалетчиков, собравшихся у другого конца площади.
Солдат крепости накрыла паника: те из них, кому удалось выйти живыми из коридора, при виде выползших из-под копыт теней побросали арбалеты и умчались в глубь Козьего Града. Оставшихся настигли клыки и когти, а всадники с торжествующим кличем бросились следом за тенями, воспользовавшись растерянностью врага.
Пока Шарка, раскинув руки, одновременно сдерживала змей кьенгара и атаковала солдат, а Латерфольт укрывал ее щитом от стрел и все пытался найти какую-то лазейку наружу, колдун приближался, и с каждым шагом его змеи становились сильнее. Должно быть, у него, как и у Шарки, магия на расстоянии не имела полной мощи вот почему он так аккуратно приближался, прячась за пыльными вихрями.
На стене тем временем показались лучники: это поднимались расправившиеся с копейщиками и арбалетчиками всадники-хинны и егери. Никогда еще Шарке не доводилось видеть таких воинов, как они и Латерфольт: быстрые, неистовые, не знающие страха и усталости; каждый из них, наверное, стоил десятка людей короля Тальда, эта прекрасная воительница, которую Шарка по глупости невзлюбила с самого начала, дралась не хуже любого мужчины. Длинный узкий меч летал в ее руках, легкий как перышко. Добравшись до края стены, Тальда закричала:
Здесь все чисто, мы их смели! Идите сюда, по стене мы сможем
Небо потемнело, и Тальду поглотила огромная туча, камнем упавшая вниз и разметавшая егерей и хиннов когтистыми лапами. Уже не пыльный демон, а крылатый зверь в доспехе, живой, из плоти и крови, разобравшись с противником, издал победный вопль, запрокинув к небу зубастый клюв. А затем этот же клюв подхватил Тальду за одежду и швырнул вниз, под ноги Шарке и Латерфольту.
Латерф! взвизгнула Шарка, не опуская рук: со стороны крепости снова начали появляться солдаты, а змеи серого кьенгара становились все крепче их отделяли уже какие-то сорок локтей. Помоги ей!
Тальда переломанная, но еще живая истошно кричала, пытаясь высвободить неестественно выгнувшиеся руки из-под туловища. Латерфольт замер, словно впервые с начала штурма им овладел ужас.