Мы поймали их, папочка! пискнула одна из них. Ну, то есть это можно было бы назвать писком, если бы великанша не была размером с Южный Бостон.
Вижу, но с чего вам это взбрело в головы? спросил великан-папаша.
Они желтые, папочка! вступила в разговор другая великанша. Мы их издалека приметили. Кораблик такого цвета уж точно неплохо было бы потопить!
Я принялся мысленно составлять для собственного папы список слов на «Ж»: желтый, жизнь, жуть, жар, жир и еще кое-что.
А еще один из них упомянул мед, сообщила третья. И мы поняли, что ты захочешь поговорить с ними, папочка! Это же твое любимое слово!
Стоп-стоп-стоп! Алекс замахал руками, как спортивный судья, останавливающий игру. Никто из нас ни про какой мед не говорил! Тут какая-то ошибка Он осекся, потом с сомнением посмотрел на меня: Правда же?
Э-э Я кивнул на Самиру, которая попятилась, спеша оказаться подальше от Алекса, за пределами досягаемости его гарроты. Я просто рассказывал
ВСЕ ЭТО НЕ ВАЖНО! прогремел Хмурый. Главное, что вы здесь, но я не хочу, чтобы вы болтались в моем котле. Я как раз варю мед. А драккар в котле может совершенно отбить у напитка его сладкий аромат!
Я покосился на бурлящую жижу за бортом и порадовался, что она таки не попала мне в легкие.
Сладкий? переспросил я.
Не смей меня так называть! прорычал Алекс.
Шутил, наверное. У меня что-то не возникло желания уточнять.
Над нами нависла колоссальная ручища и взяла корабль за мачту.
Они такие малюсенькие, что толком и не разглядишь, проворчал Хмурый. Подровняем-ка масштаб.
Ненавижу, когда великаны берут и меняют соотношение размеров. Все вокруг вдруг сделалось больше, словно кто-то подкрутил зум. Желудок у меня сжался, глаза самым болезненным образом полезли из орбит.
БУМ! ХРЯСЬ! ШМЯК!
Я кое-как поднялся на ноги и обнаружил, что мы с друзьями стоим посреди просторного викингского зала.
В углу на боку лежал наш корабль, обтекая горячей медовухой. Стены помещения были украшены корабельными килями, которые вздымались на десятки метров, как колонны, и загибались внутрь, формируя сводчатый потолок. Между колоннами-килями вместо штукатурки или досок колыхалась зеленая вода. Какие силы удерживали ее в виде стен понятия не имею. Тут и там в этих водяных стенах виднелись двери, ведущие, должно быть, в иные подводные покои. Пол был выстлан зыбким ковром водорослей я прямо порадовался, что стою на нем не босиком.
Обстановка не сильно отличалась от обычной викингской трапезной. Посреди зала стоял прямоугольный стол, вдоль него стулья, вырезанные из алых кораллов, а в дальнем конце высился трон, украшенный жемчугом и акульими челюстями. В жаровнях горело зеленоватое пламя, наполняя воздух ароматом водорослей гриль. Над огнем в главном камине висел котел, где мы только что плавали, хотя теперь он казался намного меньше в таком разве что пару волов с телегой можно сварить. Его начищенные бока украшала гравировка в виде волн и скалящихся лиц.
Наш гостеприимный хозяин-захватчик, хмурый великан-папашка, стоял перед нами, скрестив руки на груди и насупив брови. Он был всего лишь вдвое выше человека. Великан щеголял в подвернутых штанах цвета хаки, остроносых черных сапогах, жилетке, застегнутой на все пуговицы, и белой сорочке. Рукава сорочки тоже были закатаны, поэтому мы имели возможность полюбоваться на татуированные рунические надписи, спиралями обвивавшие его предплечья. В целом, с учетом уже упомянутых панамы и очков в золотой оправе, он смахивал на завсегдатая супермаркета экопродуктов, который хотел всего-то прихватить японского чаю с макробиотиками и направился на кассу для тех, у кого мало товаров, а там, глядь, очередища, и у каждого в тележке куча всякого-разного.
За его спиной широким полукругом выстроились девять теток-волн, которые вот чудеса-то! волну не гнали. Каждая была ужасна по-своему, но все они хихикали, переглядывались и толкались локтями, как фанатки у черного хода в предвкушении, когда появится их кумир и они смогут разорвать его в клочья в порыве любви.
И тут я вспомнил, как богиня Ран рассказывала нам о своем муже: хипстер, мол, тот еще, увлекается варкой крафтового меда. Тогда я так удивился, что даже не принял ее слова всерьез. Потом, вспоминая задним числом, подумал, что это смешно. А теперь вот понял, что все это правда. Потому что этот бог-хипстер стоял передо мной.