В губах, закрытых мятный аромат,
Их приоткрыв, мне возвращала плавно,
Во мне уже который день подряд
В нем я живу то призрачно, то явно
И вечером:
Спи моя красотка, я приду к тебе в ночи,
Поцелую в губы крепко, ты только не кричи
Дама вспоминала свою молодость и инязовских друзей, повёрнутых на поэтах Серебряного века Саши Чёрного и Валерия Брюсова. Она и представляла его таким измождённо-худым, депрессивным высоким брюнетом, с сигаретой в тонкой руке, хриплым голосом, декларирующим Бродского или Бальмонта. Одетым в длинный чёрный плащ и какой-нибудь контрастный по цвету шарф. В один из мрачных, тёмных вечеров, она согласилась на свидание с пиковым валетом. Почему-то он просил, чтобы она надела юбку с запахом и сапоги на высоких каблуках.
Дама оставила свою карету марки «Ситроен» дома и поехала на метро, как в студенческие годы. Так получилось, что на первое свидание она приехала раньше времени, поэт опаздывал. И снова дама отступила от своих привычек и согласилась подождать опаздывающего мужчину. Полчаса слонялась в метро по книжным лавкам, зачем-то купила журнал для пенсионеров, ненужные очки, набросала мелочи уличным музыкантам.
Элегантная дама в длинной узкой чёрной юбке стояла недалеко от киоска с шаурмой с полузакрытыми глазами. Она представляла их вдвоём в полуподвальном кабачке с тягучими стихами на английском, с дымом сигарет и бокалами дешёвого вина. Её будоражили воспоминания молодости, смелые по тем временам разговоры, перестройка, рапсодия Фрэди, бравирование правильным бритиш произношением