Витька пригнулся и нырнул прямо в гущу зелёных листьев и мгновенно исчез из виду, будто его тут и вовсе не было.
Бабася растерянно замигала здоровым глазом. Но тут кусты зашевелились, и открылся лаз, из которого выглядывала довольная физиономия Витьки.
Бабася, замахал он руками. Залезай сюда!
Старушка нерешительно затопталась на месте, будто сразу хотела перейти на рысь.
А как же прялка? напомнила она.
Ничего с ней не случится, беззаботно заверил Витька.
Ну, не скажи-и.
Бабася решительно взялась за прялку и стала пихать её в узкий и низкий лаз. Витьке пришлось помогать со своей стороны. Когда прялку с грехом пополам втиснули внутрь, настал черёд самой Бабаси. А так как Витька при строительстве своего тайного жилья не учёл, что у него в гостях могут бывать и взрослые, то старушке пришлось вползать в шалаш на четвереньках. Но даже смешливый Витька не нашёл в этом ничего смешного. Ведь они с Бабасей находились в самых дружеских отношениях, а то она разве абы к кому полезла? Конечно, нет!
Бабася с интересом оглядела Витькино жильё: стол из перевёрнутого ящика, по бокам приставлены стулья из чурбаков на одном сидел Витька, на другой села сама. На стенах висели лук со стрелами, головной убор индейского вождя из перьев соседского петуха, офицерский планшет, ржавое ведро с прорезью для глаз, которое, по-видимому, означало рыцарский шлем, в углу копье.
Старушка почмокала губами.
Хорошо тут у тебя, честно призналась она. Не то, что у меня в сарае.
Витька неимоверно оживился и принялся подробно расписывать своё житьё-бытьё. Он так разошелся, что чуть с чурбака не свалился.
Бабася слушала, охала и ахала, а в самых интересных местах, держась за виски, качала головой:
Ишь ты! Надо же! Ты гляди, што творится!
Повествование своё Витька закончил на оптимистичной ноте:
Бабась, мы теперь с тобой такие дела закрутим Такие дела Даже не знаю, что что и будет
Дела, видимо, действительно предстояли нешуточные, раз даже такой хитроумный человек, как Витька, не нашёл для этого подходящих слов, только сделал в воздухе замысловатые движения пальцами:
Во какие!
Бабася, польщённая оказанным доверием, мелко кивала, поддакивая:
Ну да! Ну да! Ну да!
Новый союз надо было оформить по всем правилам заключения мирных договоров и скрепить собственноручными подписями. А так как Витька жил хозяйственно, он достал из офицерского планшета блокнот, расчерченный вдоль и поперёк секретными схемами, которые остались от того времени, когда он числился командиром особого отряда (если быть точным, рядовым и командиром в одном лице, что, конечно, намного труднее, чем быть просто командиром), и огрызок карандаша и совсем уж было собрался писать, как услыхал сердитый голос бабушки.
Витя! Витя! Да где ж тебя непутёвого носит?
Витька приложил палец к губам и выглянул в просвет между листьями.
Бабушка стояла посреди двора, опираясь на тяпку как на палицу, и наподобие старинного богатыря Ильи Муромца, и из-под ладони озирала окрестности.
Ви-итя!
Витька незаметно выскользнул из шалаша. Но пошел к бабушке не сразу, а предварительно попетляв по саду, чтобы сбить её с толку, если вдруг бабушка захочет найти место его пребывания.
И где тебя носит? с досадой спросила бабушка. Насилу дозвалась.
Да я там Это самое Всякими делами был занят, туманно объяснил Витька и, чтобы избежать дальнейших расспросов, учтиво поинтересовался: Бабушка, а бабушка, а ты зачем меня звала?
Обедать будешь?
Нет! Витька так отчаянно мотнул головой, что казалось, его тонкая шея оторвется. Но всё обошлось, и бабушка опять спросила:
А завтракал?
Завтракал.
Ну, хорошо. Пойду я отдохну немного, взялась за виски бабушка. От жары что-то в голову шибануло. А ты тут играй. Со двора никуда не уходи.
Не уйду.
Обещаешь?
Да честное слово!
Бабушка прислонила тяпку к сараю и, тяжело передвигая отёкшие ноги, ушла в дом, печально качая головой и вздыхая:
Ох-хо-хо. Грехи наши тяжкие.
Витька нетерпеливо проводил её взглядом: ну как бабушка передумает и опять его позовет. И лишь только она пропала из виду, опрометью кинулся к шалашу.
Порядок! заорал он, влетая внутрь. Бабушка отдыхает! Айда играть!
Но в шалаше Бабаси не оказалось. Округлив глаза, он испуганно уставился на пустое место. Голос его дрожал, когда он негромко позвал: