Ибрагим почувствовал, как внутри у него все похолодело.
Мурад паша, тихо прошептал эмир, подаваясь вперед, если ты говоришь о том же, о чем думаю я, то у нас всего две кандидатуры.
Доган паша и Омер паша, в тон ему ответил Первый Визирь, и его лицо словно закаменело, как было всегда, когда он глубоко задумывался над чем-то очень важным. Ваш сираскер и ваш верховный кади, повелитель. Оба входили в совет дивана вашего покойного отца и благополучно пережили все потрясения, ничем не запятнав себя.
Если это Доган паша, то дело плохо. Ибрагим, окончательно замученный мрачными предчувствиями, перешел на шепот. Низамуддин ага, глава янычар, его человек.
Громко звякнул прибор о тарелку, Мурад паша моргнул, покачал головой и выпрямился. Черты его лица разгладились.
Повелитель, мы ищем унесенный ветром песок с вершин барханов, рассудительно произнес Первый Визирь. Если мы дадим волю нашим страхам, то любой из пашей, даже заступивших на должности после вашей коронации, может оказаться предателем.