Именно потому я намекнул нашему доброму королю, как бессмысленна война с Бралентией. Зачем? Наши земли далеки друг от друга. Что мы можем получить, кроме смертей наших сыновей?
Ириен фыркнул.
То ли дело, скажем, Ньёслу. О, магов среди них не больше, чем среди нас. А может быть, даже и меньше, что только подтверждает их ущербную природу.
Марк невольно подался вперед и взглянул на Лилли, перестав перемещать взгляд между Клариндой и Ириеном. Но Золотая лилия смотрела на сцену, точно ничего не слышала прямо над своим ухом.
Я знаю, о чем говорю: я был в Ньёслу. Косные, деревянные люди. Среди них невозможно жить! Я похудел на добрых десять фунтов, терпя отвращение за каждым приемом пищи. Ириен сделал глубокий глоток вина с жадным сосущим звуком, точно слишком живо вспомнил свой голод в те минувшие дни. Я не призываю ненавидеть ньёслийцев, правда: вы же не ненавидите тараканов? Однако нельзя отрицать, что они могут оказать на нас самое дурное влияние Только дай им волю, и через пять, десять лет мы потеряем все, что с таким трудом строили веками. Веру, надежду, любовь. Они вползут в нашу страну и отравят ее своей лживой от природы натурой.
Теперь поручик видел, что в волосах мисс Гиббс колыхалась, пришпиленная невидимой заколкой, настоящая крупная лилия. Марк мог бы поклясться, что цветок натуральный, тем более, что прием у принцессы не терпел искусственности даже в мелочах, строго следя за всеми гостями и нещадно инспектируя их, внешне и внутренне. Однако для столь долгого приема, какие устраивала Ее Высочество, каждой гостье разумнее было бы предпочесть настоящим цветам искусственные. Если, конечно, у них не находилось способа держать бутоны свежими на протяжении четырех-пяти часов в духоте.
Видит Уризен, я был бы рад однажды узнать, что Ньёслу стерто с лица земли. Придворный маг с усмешкой покачал головой. Или хотя бы огорожено стеной достаточно высокой, чтобы ее не смог преодолеть ни один из жалких жителей этой странишки.
Ириен окончил речь, помолчал и повернулся к Лилли.
Надеюсь, Вы не обиделись на то, что я говорил о Ньёслу?
Лилли не смогла ответить: слишком тяжело дышала, из-за корсета и стиснутых в ярости зубов она вовсе онемела. Но, по крайней мере, лицо ее оставалось спокойно и безмятежно. Лилли видела перед собой в глубине толпы Гаго.
Это стоит того? Стоит? Ей хотелось крикнуть это ему, переполненной отчаянием, потому что больше всего на свете она желала развернуться к Ириену и сказать: о нет, сэр, обиделась.
Он, впрочем, уже ушел далеко, к закускам, не дожидаясь ответа Лилли.
Принести Вам выпивки? К Лилли протолкался Марк, оглушенный стыдом за слова столь почтенного в королевстве человека. Поручик с девушкой стояли так близко, что между их плечами прошло бы разве что лезвие ножа.
Не нужно. Золотая лилия разлепила губы, слипшиеся, точно в горячке. Зубы еще ныли после того, как Лилли в гневе пыталась не выпустить за их преграду лишние слова. Ириен напомнил ей, насколько она мала и беспомощна перед людской косностью.
Вы в порядке?
Это всего лишь слова, сэр.
И на том они расстались. На том Марк попрощался со всем обществом, чувствуя, что для него слишком многое случилось за этот вечер. Война сделала его сильнее в бою на мечах и на кулаках, но слабее душой, и та саднила, не в силах переварить столько неловких ситуаций. Марк поспешил скрыться.
Уходя, он обернулся, ища глазами Золотую лилию, однако она затерялась в толпе, несмотря на свое сверкающее платье. И Марк направился прочь, поймав себя на том, что в голове у него стучало: что случается в нашем мрачном, пыльном городе с девушками, похожими на цветы?
Что вообще обычно со временем случается с цветами?..
Глава 2. Невыносимые женщины наносят визиты
Марк задержался, покупая у лоточника сосиску. Конечно, будь обе его руки здоровы, управиться удалось бы вдвое, если не втрое быстрее: по крайней мере, он не уронил бы кошелек. Один раз просто себе под ноги, второй так, что пришлось выбирать из грязи монеты. Какой стыд для офицера жандармерии!
Впрочем, поручик быстро обтер пальцы о горчичного цвета штаны и уже вгрызался в пересоленное мясо, так что жизнь начала казаться ему вовсе не такой плохой. По крайней мере, у его теперь была работа, и какая! Жандармерия занималась непосредственно устроением дел, связанных с членами королевской семьи, не важно, в каком колене. Марк подозревал, что это означает лично для него, что областью его работ еще долго будут аристократишки, далекие от трона, как пятка от лба, однако и в этом он находил для себя немало выгод. По крайней мере, это значило, что ему не придется так уж стараться.