И все же почему я?
Я немного Вас знаю, нас вчера представили друг другу, Вы представитель власти, а потому наше совместное появление где-либо отнюдь не значит, что меж нами интрижка. Тем более, что рука у вас до сих пор на перевязи, так что Вы будете держать ее при себе.
Лилли положила свой хлыстик на стол поручика.
Пока оставлю здесь, до нашего возвращения. Возьмем кэб до дома сэра Ириена, пока моя лошадка бродит по докам.
Хлыстик, легкомысленно украшенный, не оставлял сомнений, что принадлежит женщине, а золотая лилия на ручке даже явно говорила, какой именно. Если кто-нибудь зайдет в кабинет в его отсутствие, понял Марк, получится, что он скомпрометирует Лилли. Несмотря даже на то, что будет в ту самую минуту пытаться спасти ее репутацию на другом конце города.
Я пошлю кого-нибудь за вашим конем. Произнес Марк, пока в его голове стучало: уж ты пожалеешь об этом, какие бы выгоды для себя ни видел. Пока мы ездим к его волшебничеству. Только давайте покороче. Туда, обратно и всё.
Как только я Вас увидела на вчерашнем приеме, я сразу поняла, что Вы мне не откажете. От Вас так и веет сочувствием, как жаром и ароматом. Лилли с улыбкой подалась вперед. Будь на ее платье вырез, Марк подумал бы, что леди пытается соблазнить его видом своей груди. Однако она была застегнута на все пуговицы под самое горло. Не мужчина, а сладкая, она сделала паузу, чтобы выделить следующее слово интонацией, булочка!
Марк устало прикрыл глаза, думая: о, Уризен!
Возьмите. Выйдя из-за стола, поручик взял хлыстик и вернул его Лилли. По крайней мере, так будет казаться, точно у вас есть действительная причина носить костюм для верховой езды.
Конечно, она была неприлична.
Лилли носила платье для верховой езды, сшитое по кмахской моде, явно подражая известной Эстрелле ди Манья. В Атепатии, хотя Стил и считал ее по-бралентийски просвещенным городом, ее костюм все равно выглядел вызывающе: брюки, туго сидящие на икрах, и пелеринка, только изображающая некое подобие юбки, чтобы соблюсти мало-мальские приличия.
Когда Марку удалось поймать кэб и засунуть спутницу внутрь, он ощутил небывалое облегчение. Скорее, это она могла его скомпрометировать, нежели он ее. Неужели и к придворному магу она отправилась за тем же? Чтобы скандализировать его?
Впрочем, вскоре этой загадке должен был найтись ответ. Кэб высадил их у особняка волшебника, и Лилли спрыгнула, не дожидаясь, пока Стил подаст ей руку. Махнула на него энергично напряженной ладонью: зачем, Вы же ранены. Он понял и принял ее странный жест великодушия.
Вместе жандарм и его спутница приблизились к чугунным воротам, удивительным образом массивным и изысканным одновременно. Дорогу им преградил молодой человек в мундире без знаков отличия. Наемник, понял Марк.
Вы не можете войти, не предъявив приглашения.
Личная гвардия, точно, вспомнил слухи Стил. Ириен нелюдим и окружил себя вояками, правда, не настолько плотно, чтобы показаться в глазах света смешным. Возможно, именно потому сейчас на них с Лилли наставлял пику один-единственный и довольно молоденький щегол.
Сэр Ириен сам пригласил нас вчера на вечере у Ее Высочества леди Шевонн. Медовым голосом пропела Лилли. Можешь пойти и спросить у него, если хочешь.
Ага, сейчас! Знаю я эту уловку. Пока я хожу, вы проскользнете в сад!
Она напрягла губы: поджала и выпятила разом, точно говоря хочешь-не хочешь, а в саду, и даже в доме я окажусь в любом случае.
Нам вернуться завтра, когда у ворот будет стоять не такой болван, как ты? Как думаешь, что сделает с тобой Ириен, когда узнает, что ты не впустил его долгожданных гостей?
Гвардеец задумался на секунду, но, вопреки словам Лилли, он был не так уж глуп.
Это если вы говорите правду. В чем я не уверен. Значит, все равно рискую. Юноша попробовал придать голосу хотя бы толику действительно уверенного спокойствия. Немедленно уходите. Иначе мне придётся применить силу.
Силу? Ко мне? Прямо перед лицом поручика жандармерии?
Наконец, хоть единый аргумент подействовал. Ириен мог превратить тебя в лягушку возможно! Или просто уволить. Жандарм мог тебя арестовать и повести на виселицу. Все знали, что настоящей вины для того не требовалось. Никто пока не видел, чтобы Ириен кого-то превращал в животных, а вот казни каждый горожанин Атепатии наблюдал едва ли не ежемесячно.
С недовольным лицом, однако, молча, гвардеец убрал пику и распахнул перед гостями скрипящую створку ворот.