Вот и здесь, в Александрии, Марка навестило пышное посольство из Парфии. Ее царь Вологез давно уже смирился с поражениями, понесенными в предыдущий войне от легионов под командованием Авидия Кассия. Да, этот Кассий, впоследствии мятежник, тогда сослужил хорошую службу Риму, здесь приходится быть справедливым и не кривить душой. Так думал Марк, узнав о прибытии парфянского посольства. И почему он все время натыкался на Кассия, почему не мог забыть о нем? Видимо оттого, что рана его душе оказалась слишком глубокой, чем он предполагал поначалу. И нанесли ее одни из самых близких людей, которым он доверял Авидий и Фаустина
Посольство возглавлял бывший стратег Парфии Хосров, отставленный от военных дел и с недавних пор занявшийся переговорами. Ему пришлось снова вспомнить навыки посла, как когда-то, когда он посетил Осроену и пытался склонить на строну Парфии тамошнего царька Ману бар Ману. Тогда переговоры закончились провалом. Сейчас Хосров стоял перед Марком в белых шелковых одеждах, расшитых золотистыми нитями, торжественный и нарядный, как статуя перворазрядного бога в Пантеоне парфянских богов, вроде Ахурамазды. Щеки у него были нарумянены, глаза подведены темно-синей краской по обычаю семьи Суренов. Так раскрашивались все их мужчины перед решающей битвой. Видимо посольство к старому римскому врагу рассматривалось Хосровом как серьезное дело с неясными последствиями.
Марк, конечно, ничего не знал об обычаях знатных парфянских семейств. Он лишь уточнил: «Не тот ли ты Хосров, который прятался от наших легионов в одной из пещер близ Ктесифона?»
На этот вопрос Хосров, не подав вида, солгал: «О величайший и достойнейший из римских правителей, этим человеком был мой брат. Его уже нет с нами, Ахурамазда забрал его к себе».
Император поднялся с высокого кресла, на котором по преданию сидел Александр Великий23, подошел к Хосрову, жестом пригласил его расположиться возле стола, уставленного разнообразной едой. Они возлегли на ложе в окружении советников, продолжили беседу.
Как сообщил Хосров, Вологез направил его с миссией заключить вечный и нерушимый мир между двумя державами, веками, враждующими друг с другом. Война надоела всем, тем более что у римлян появилась новая забота сдерживать варваров на северных границах.
«У царя Вологеза тоже есть могущественные враги на севере, проявил осведомленность Марк, показывая, что не один Рим находится в сложной ситуации. Я слышал, степное племя аланов доставляет вам беспокойство. Во время правления отца вашего повелителя они уже пытались захватить Армению».
«Этой угрозы мы не боимся, с напускной небрежностью отвечал Хосров, возведя глаза к потолку, мы покроем этих кочевников тучей стрел. А наша железная конница раздавит их под копытами тяжелых лошадей, как давит степных сусликов, встречающихся на пути».
Марк Аврелий иронично улыбнулся, но не стал комментировать боевые способности катафрактов24, не единожды терпевших поражение от легионеров Рима.
«Итак, что ответит нам великий и могущественный император о вечном мире между Римом и Парфией?» спросил Хосров.
«Вечный мир? Марк не мог сдержать раздражения. У нас уже был опыт вечного мира с Парфией. За несколько столетий мы заключали его не единожды. Но вечность все длится и длится, а мир каждый раз улетучивается как дым».
Он взял в руку один из апельсинов, лежавших на подносе вместе с другими фруктами.
«Этот апельсин, сказал Марк, сгниет без пользы, если его не съесть вовремя. Так и наши договоры о мире оказались бесполезными, потому что никто не захотел к ним притронуться».
«Я заверяю, что на этот раз будет по-другому, опять закатил глаза Хосров и для пущей убедительности приподнял руки, отчего его грузное тело сильнее вдавилось в подушки на ложе. Наш сиятельный и величайший царь царей просит ему поверить».
Заключить мир с Парфией было выгодно сейчас для Рима. Неизвестно как долго будут сидеть в своих болотах и холодных лесах германцы, как долго они будут терпеть жесткие условия римлян, касающиеся посещения приграничных территорий, торговли, поставок крепких бойцов для легионов. Германский котел бурлит, клокочет и может в любой момент выплеснуться наружу. Марк чувствовал, что северные варвары еще могут найти новых вождей вроде грозного Балломара или хитрого Баттария. И он согласился подписать вечный мир. Пусть у этого мира будет, как и у прежних, короткая жизнь, но, по крайней мере, подписи, поставленные на папирусе, дадут возможность на некоторое время забыть о востоке.