А я, признаться, не очень и верил в то, что Таня рассказала тогда, показалось каким-то бредом. А то, что ты рассказываешь вообще за пределами реальности. Что, думаешь, правда, клон создадут? он посмотрел на меня.
По мне так это невозможно. Но кто знает, какие там секретные разработки у этих медиков Вито. За большие деньги очень много чего можно сделать, сказал я.
А понять, что это не Таня они могут?
Я засмеялся:
Ты знаешь, как показывает практика, самыми простыми, самыми примитивными анализами нередко пренебрегают. Они станут исследовать, только если возникнут сомнения, а у них нет ведь сомнений, что это твоя идеальная сестра.
Платон усмехнулся вбок, качая головой.
Да уж Ну то, что ты скрыл правду, что это не Таня, теперь назад-то не отыграешь? Тебя ж уволят, небось, Платон посмотрел на меня.
Я отмахнулся возбуждённо, вообще экзальтированный какой-то стал.
Да плевать на это, Платон. Если Тане надо будет вернуться, я официально заявлю, что подделал заключение о её смерти, так что пусть хоть посадят, это не важно. Важно одно она не умерла.
Или умерла, но в другом месте, проговорил Платон устало.
Не имеет смысла подделывать чью-то смерть, если всё равно убиваешь человека, сказал я. Хотя, вероятно, смысл найти можно, если знать, всё, что произошло.
И всё же Платон выдохнул свободнее после моих слов.
А что насчёт Марка? снова спросил я.
Этого никто не скажет. Там фарш, понимаешь? «Останки одного человека, мужского пола, в возрасте от восемнадцати до сорока» ДНК не с кем провести, иначе, может, и сделали бы. А так иного претендента не нашлось.
А если и он не он?
Я посмотрел на него:
Слушай, на это мне плевать, если честно. Но предполагать, что он жив не с чего, потому что, кто тогда это? Почему никто не заявил? Это не бомж, сразу скажу, чтобы отмести предположения, вообще сомнительно, что это не ваш Марк. Бомжи больные, беззубые, а это здоровый человек, молодой, зубы точно отменные так что
Платон выпрямился, откинувшись на стену, и уперся в неё затылком.
А в квартире их осмотр был, там застали беспорядок, искали что-то, вроде не обокрали, не знаю, но всё было разбросано. Так следователь сказал мне, пока я заключение писал.
Серьёзно? Но хотя бы следов какой-нибудь борьбы или там крови, не обнаружено?
Нет. Крови нет, а вот борьба там была или просто раскидали мебель, кто тебе скажет
Платон вздохнул.
Как говорил Ватсон: «запутанная история».
Это не то слово, Платон. Ты хотя бы отдалённо представляешь, кто мог сделать это с ними? То есть примем за истину то, что в могиле Марка Лиргамира покоятся всё же его останки.
Думаю, это Вито
Викторов?
Ну, по крайней мере, мать Марка и, возможно, даже Книжника убил он. Ну, то есть его люди.
Нет, Платон, Книжника убил сам Марк, сказал я.
Платон развернулся.
Что?!
Уж можешь мне поверить. Я бы доказал это, но машина Лиргамира теперь сгорела дотла, никаких больше доказательств нет.
Так были?
Были. Я своими руками снял следы чёрного лака с бампера и правого крыла его «вольво». И лак этот идентичен тому, которым был покрыт мотоцикл Книжника.
Платон вдохнул со свистом, возводя глаза горе.
Твою ма-ать это что ж он в разнос пошёл Марк, Платон провёл по волосам, качая головой. Одержимый, я же говорил Это даже хорошо, что он погиб, иначе Иначе тебе, Валер, головы не сносить бы точно, если он Книжника столько сделал для них и всё же А знаешь, что произошло? Он его убил вместо тебя.
Платон повернулся ко мне.
Чего? спросил я, не понимая.
Я тебе говорю. Он не ревновал к Книжнику, пока не появился ты, а тут Таня стал меняться, это и мама наша заметила, сразу сказала мне, что, вероятно, ты появился. Просто Марк и не подозревал о твоём существовании, как я понимаю. Так что придётся тебе теперь жить за себя и за того парня, как говориться. За Книжника.
Это было так странно, неправдоподобно и в то же время реально, потому что мы ведь, действительно, с Таней виделись почти каждый день. Не думаю, что она так же часто видела Книжника. И если выходит, Володя Книжник приказал долго жить именно мне? Это немного ошеломило меня. А я ещё ревновал и безумствовал от этого
А Платон между тем, выдохнул, и проговорил измученным голосом:
Ох, Валерка, ты не представляешь, что я пережил за эту неделю.